Провинициалы. Книга 1. Одиночное плавание - стр. 21
– Все… Спасибо…
– Вань, без щук обратно не возьмем! – крикнула Настя.
– А я без щук и не вернусь.
– Все вы так говорите, – непонятно о чем отозвалась та.
Платформа скрылась за деревьями.
Отец вскинул мешок, пошел от колеи в лес. Сашка заторопился следом, и скоро они вышли на еле заметную тропинку. Та попетляла, попетляла среди белоствольных берез и редких низкорослых елей и вывела вдруг к невесть откуда появившимся нескольким мощным дубам. Лес сразу посветлел, заполнился пением птиц, жужжанием оводов и диких пчел. Задрав голову, Сашка засмотрелся на вершину огромного дуба с резными листьями, сквозь которые пробивались солнечные лучи, но отец его поторопил:
– Скоро жор кончится, догоняй…
Он уже спускался по плавно уходящему вниз травянистому склону, усыпанному старыми желудями и листьями, к небольшому озеру, где возле берега стоял плот с воткнутым посередке шестом. Отец с ходу прыгнул на него, потопал, подымая мелкие волны.
– Иди сюда, посмотрим, удержит он нас?..
Сашка прыгнул на связанные бревна, плот качнулся, коричневая вода прокатилась по ногам.
– Придется мешок на берегу оставить.
Отец поднялся к ближнему дубу, выложил из мешка блесны, тесак и круг толстой лески и повесил его на сухой сук. Вернувшись, вытащил шест из чмокнувшего ила, оттолкнулся, подождал, пока плот выплывет за камыши, тянущиеся полосой вдоль берега, подгреб шестом, выравнивая его, сказал Сашке:
– Подожди, я попробую…
Взял длинный спиннинг, окинул взглядом блесны, выбрал большую, желтую, привязал и сделал заброс в сторону берега, под золотистые кувшинки.
Стоя на другом краю плота, Сашка наклонился, зачерпнул ладонью воды. Она действительно была коричневой и остро пахла.
– Торфяники кругом, – сказал отец, заметив, как он наморщился. – Поэтому и запах. А рыба хорошая, не пахнет.
Он развернулся, забросил в другую сторону, крутанул катушку, и почти сразу же удилище рванулось, отец резко потянул его на себя и прошептал:
– Есть…
Удилище прогибалось, щука была сильной и не хотела ловиться.
Она метнулась на середину озера, потом к кувшинкам, плот задергался, поплыл следом.
– Упрись шестом, – сказал отец. – А то она нас затянет…
Сашка поднял шест, воткнул его в илистое дно, обхватил руками, но плот продолжал двигаться, и отец раздраженно произнес:
– Не так, вставь шест между бревнами…
Сашка потянул шест на себя, но тот не вытаскивался, и тогда отец шагнул к нему, отчего плот накренился и вода залила Сашкины сандалии, одной рукой помог вырвать шест, вставил его, с силой надавив, между бревнами и, вновь обхватив двумя руками трещащую катушку, стал медленно подматывать, приподымая удилище, пока из воды не показалась большая острая морда.
– Крюк забыли, – оглянувшись, огорченно произнес он. Еще раз окинул взглядом замершую на поверхности воды рыбу, потом плот и, вырвав шест, нетерпеливо протянул его Сашке. – Толкайся к берегу.
Сашка засуетился, ткнул шестом в дно и чуть не свалился в воду.
– Не торопись, лучше подгребай…
Отец чуть отпустил катушку – щучья морда скрылась в воде, потом подал вперед удилище и тут же неторопливо потянул его обратно.
– Уже подустала…
Сашка старательно подгребал. Рубашка и шаровары были мокрыми от стекавшей с шеста воды, но берег приближался.
Отец стал медленно подкручивать катушку, потом быстро прошел по плоту, размашисто шагнул на берег, одновременно поднимая вверх спиннинг и рывком выбрасывая на траву длинное пятнистое тело, пружинисто изогнувшееся в воздухе. Сашка прыгнул с плота, но до берега не достал, упал в воду, чуть не заплакал от обиды, а отец, откинув щуку дальше от воды, торопливо достал его и вытащил на берег.