Провинициалы. Книга 1. Одиночное плавание - стр. 23
Кто-то толкнул Сашку в бок, он открыл глаза.
– Пора собираться, Санек.
Отец встал, потянулся, скинул брюки, разбежался и прямо с плота, уткнувшегося в берег, нырнул в озеро. Размашисто выбрасывая руки, поплыл к противоположному берегу. Доплыл до кувшинок, развернулся, довольно пофыркивая, так же энергично и высоко выбрасывая руки, поплыл обратно. Возле плота попытался встать на дно, но тут же, чертыхнувшись, ухватился руками за бревна.
– Так и засосет…
Вылез на плот, блестя загорелым телом с выпирающими мышцами, оглядел озеро, поднял голову.
– Освежись, Санек, да двинемся…
– Больше ловить не будем?
– Жарко, не будет больше клева до вечера. А нам скоро ехать… На котлеты же хватит… – Он взъерошил Сашке волосы. – Мы с тобой как-нибудь еще сюда приедем. Осенью. Тогда не так жарко и щука жадная…Не расстраивайся.
– Я не расстраиваюсь, – сказал Сашка.
– Тебе здесь понравилось?
– На Селигере лучше, – после паузы ответил он.
– Ну ты сравнил.
Отец стал собирать вещмешок.
– И туда как-нибудь еще съездим…
Сашка постоял в раздумье, потом спустился к плоту, сбросил рубашку, так же, как отец, нырнул, но перелететь, как он, камыши не смог, вошел в воду между ними и поцарапался почти до крови. Попробовал плыть размашисто, как отец, выпрямляя руки, но скоро устал и повернул обратно.
– Все вроде. Ничего не забыли…
Отец огляделся, на дно мешка положил осоку, уложил щук, затянул узел.
– Надо будет потом крапивы найти, переложить… Трогаем.
И неожиданно пошел в обход озера.
Сашка промедлил, потом торопливо нагнал отца, спросил:
– Мы же с другой стороны пришли?
– Правильно, мы пришли со стороны Немыклей, а идем к Ликовцам… А между ними как раз делянка, там я работаю…
– Мы туда идем?
– Там дрезина. И трактор мой… Хочешь прокатиться?
– А дашь? – оживился Сашка.
– Проедешь, – пообещал отец.
Они миновали дубы, дальше деревья были меньше, но стояли гуще. В тени их крон не надоедали оводы, да и жары не ощущалось.
И пахло можжевельником, мхом. Откуда-то издалека ветер принес слабо различимый, чуждый остальным запах и следом еле слышный рокот. И унес дальше, в сторону невидимого озера.
Сашка оглянулся: теперь уже и дубов совсем не видно. Он вздохнул, вспомнив, что не придется похвастаться перед друзьями выловленной щукой, и торопливо догнал отца.
…Сначала звук работающего трактора, а потом и хорошо различимый запах солярки незаметно вытеснили остальные звуки и запахи.
И наконец они с отцом вышли на безлесное, перепаханное гусеницами, устланное сломанными ветками пространство, на дальнем краю которого визг пил чередовался с рокотом трактора-трелевочника и с шумом падающих деревьев.
Отец оглянулся, подождал Сашку, сказал, обводя рукой это расчищенное место:
– Вот это наша делянка. А там мой трактор…
Они пошли по усыпанной щепками, обломками коры и торчащими ветками земле гораздо медленнее, чем по лесу, но скоро и трактор, и домик, приткнувшийся с краю леса, и даже фигурки людей, переходящих от дерева к дереву, стали хорошо видны – стало понятно, что они делают.
Большие зеленые деревья дрожали под вгрызающимися в них, надсадно воющими пилами, падали, тщетно цепляясь за соседей, их тут же обступали мужики с топорами, торопливо обрубали трепещущие ветви, переходили к следующему упавшему дереву, а к беззащитному обнаженному стволу подъезжал трактор, обвивал дерево металлической петлей и тащил его на площадку, где лежали такие же нагие деревья. Сашка оглянулся назад: остался ли на месте лес, по которому они только что шли, или все уже позади превратилось в эту огромную, искореженную и утратившую красоту делянку…