Провинциалы. Книга 5. Время понимать - стр. 19
– Вы разрываете контракт? – уточнил Жовнер, уже смутно догадываясь о причинах столь неожиданного известия. Еще вчера Шепелева говорила ему о том, что студенты души в нем не чают, и обещала сама заглянуть на лекцию. – И по какой причине?
– Ваш курс не соответствует утвержденной программе…
– Не темните, Ольга Семеновна, вы недавно восторгались им…
– Да, действительно, – осмелилась сказать правду та, – студентам ваши лекции нравятся. Но зачем вы, Александр Иванович, критикуете краевое правительство?
– Ах, вот в чем дело. – Жовнер даже развеселился. – А мы что, уже не в демократической стране живем?..
– Александр Иванович, вы же и так все хорошо понимаете… Мы ведь с вами еще не забыли, как было при коммунистах…
– Ну да, те же коммунисты, только перекрашенные, и сейчас во власти, – закончил он то, что не осмелилась произнести Шепелева.
– Но, правда, пока я правительство наше не критиковал, только Духину, значит, это ее пожелание… Точнее, приказ… «Позвоночное» право, никак мы без него… Только вот неясно, кто ей донес?
– А вы разве не знаете, что в каждой группе обязательно есть осведомитель?
– Признаться, как-то запамятовал.
– Напрасно.
– А вы знаете, кто?
Она молчала.
– Знаете, – утвердительно произнес он. – Ну, так подскажите, я догадаюсь…
– Тот, кто вам вопрос задал…
– Значит, у вас тоже есть свои осведомители, – констатировал Жовнер. – Господи, а я по наивности думал, все осталось в прошлом…
– Человек консервативен… Я пыталась вас отстоять у ректора, но там такие круги пошли…
– А я по собственному желанию не уйду. Предам гласности все, включая и позицию вашего начальства…
– Вы серьезно?
– Да, – твердо произнес он. – Так и передайте… кому там, декану, ректору, самой Духиной… Слава богу, пресса у нас свободная еще есть…
– Хорошо, я передам, – пообещала она. – Только вы не торопитесь.
Я вам перезвоню…
Василий Всеволодович Балдин своей жизнью был доволен. К сорока годам он в своей профессии достиг той ступени, которая для многих оставалась так и не осуществленной мечтой. Когда-то, радуясь своему выделению из армейской среды посредством сержантских нашивок, он полагал, что дальше его карьера будет складываться традиционно прямолинейно, и настроился на этот неторопливый, размеренный подъем вверх, понимая, что главное в этом подъеме не только правильно распределить собственные силы, но и овладеть умением сохранять равновесие, дабы ни с кем из подобно ему устремленных к верхним ступеням карьерной лестницы не соприкасаться слишком плотно. Но размеренность жизни сломалась, когда его профессиональный рост еще только начинался. И тогда, единственный раз в жизни, он усомнился в правильности личного намеченного плана и вместе со страной устремился к переменам.
Покинув пост заместителя редактора главной партийной газеты края по собственному желанию, он открыл свою фирму, начал выпускать газету, занялся строительством, понимая, что именно за этой отраслью с ее сумасшедшим дефицитом будущее экономики новой страны, а значит, и материальное благополучие тех, кто освоит этот бизнес в числе первых. Но газета скоро перестала приносить прибыль, со строительством не складывалось, покупатели строящихся квартир не торопились приносить свои капиталы, банковские кредиты вели скорее к нищете, чем к преуспеванию. Стало понятно, что хищный оскал капитализма – это все-таки не метафора, как думалось совсем недавно. Похоже, это лучше, чем подавляющее большинство населения страны, понимали именно те, кто совсем недавно призывал усиленно строить коммунизм, а теперь, сдав партбилеты, занял места в кабинетах демократического крайкома-правительства и исполкома-думы. И он прислушался к советам старших, более опытных товарищей, закрыл свою фирму и стал помощником председателя краевой думы.