Провинциалы. Книга 3. Гамлетовский вопрос - стр. 15
И это «Витенька», произнесенное с тайным и сладким обещанием чего-то в будущем (он не мог ошибиться, это действительно было обещание), заставило заколотиться сердце.
Он тоже подался вперед, неотвратимо приближаясь к ее губам, и тут в кабинет с телетайпной лентой в руке вошел пьяно улыбающийся Кривошейко…
– О, голубки, вашу степь… – и погрозил пальцем Марине. – Не совращай, нам штыки нужны, а не неврастеничные Ромео… Кстати, Олежек там тебя ждет… – пьяно махнул рукой назад, – в моем кабинете тоскует… – опустил телетайпную ленту на стол перед Красавиным. – Добро дали… Водочки не хочешь?.. – задумался, потер лоб ладонью. – Ах да, ты же, свежак… – подцепил Марину под локоть. – Потопали, искусительница, тебе, так быть, плесну, а ему нельзя, пусть читает. – И, уже выходя, вытянув в трубочку губы, с необъяснимым смешком прошипел: – Внимательно читай…
Они ушли, а Красавин остался сидеть, машинально перебирая ленту и не в силах сосредоточиться, все еще осмысливая услышанное от Марины и странное поведение ответственного секретаря, его напутственное пожелание, словно предупреждение о какой-то каверзе…
Жажда перемен
Должность руководителя литературного объединения давала Жовнеру возможность быть в курсе жизни писательской организации и планов крайкома комсомола, поэтому о грядущем краевом совещании молодых писателей его уведомили заранее, и было время не только собрать рукописи членов литобъединения, страждущих быть оцененными профессионалами, но и дописать собственную небольшую повесть о жизни маленького города у подножия гор. Семинар должен был пройти в конце лета, повесть он закончил в апреле, планировал вернуться еще раз к ней летом, но перед майскими праздниками его срочно вызвали в редакцию.
Он уже давно не ездил в Ставрополь, поэтому вез с собой пару серьезных материалов, над которыми работал последние недели, и всякую не оперативную мелочовку, надеясь порадовать ворчливого и вечно недовольного ответственного секретаря Кривошейко.
В кабинете ответсека за большим столом, на котором был непривычный порядок и чистота, сидел Сергей Кантаров. Он многозначительным жестом указал на стоящие возле стены стулья и, выбивая толстыми пальцами барабанную дробь по коричневой поверхности стола, словно не слыша его вопроса о Кривошейко, с пафосом произнес:
– Ну что, Александр, принимай отдел писем… Пора начинать пахать…
Усмехнулся, глядя на глуповатое выражение лица Жовнера, который все еще не мог ничего понять, и пояснил:
– Я – ответственный секретарь… Так что будем делать лучшую молодежную газету страны…
Жовнер уже слышал о назревавших переменах в редакции от огорченного Ставинского (тот так и не успел стать штатным сотрудником), но даже Леша не знал всех подробностей. Теперь Кантаров коротко изложил ему, что произошло всего пару дней назад.
Бывший редактор Сергей Белоглазов стал инструктором крайкома партии. Кривошейко – заместителем ответственного секретаря партийной газеты (пошел на повышение). Олег Березин заменил Кантарова, стал исполняющим обязанности заведующего отделом рабочей и сельской молодежи. Появился новый редактор, никому прежде в редакции не ведомый, но, по слухам, чей-то протеже или даже родственник большого партийного босса. (Сашка подумал, что уточнит это у Вячеслава Дзугова.) Остальные пока на своих местах.