Проверка моей невиновности - стр. 17

– “Которая с вареньем”, да?

Прим кивнула. Поразительно, до чего некоторые – иногда самые неожиданные некоторые – знают все эти серии наизусть.

– Точно.

– Мало чего помню оттуда, если честно.

– Эта не из лучших. Но Джоуи в ней прямо-таки огонь.

– А. – Рашида уселась на кровать рядом с ней. – Ну, не мне судить.

– Не твой типаж?

Рашида улыбнулась.

– У меня, в общем-то, нет типажа.

Произнеся эту несколько загадочную реплику, Рашида откинулась на постели, опершись на локти. То, с какой уверенностью она заняла эту томную позу в спальне у малознакомого человека, поразило Прим, и она вдруг со всей остротой осознала, до чего близко они сейчас друг от дружки.

– И часто смотришь их? – спросила Рашида. – Насколько крепко подсела?

– Пару серий в день, – сказала Прим. – Бывает, по три-четыре, если у меня какой-нибудь жесткач.

– Ну, не волнуйся. Я не из тех, кто судит. Да и хорошо, что от них иногда приходит что-то приятное – поверх всего ужаса, какой они к нам впускают, а?

– В смысле?

Рашида воздела свой телефон.

– Эти. Великое благо нашего поколения. И величайшее проклятие.

Прим не ответила. Она в самом деле не понимала, что тут сказать.

Рашида взглянула на свой телефон и тихонько произнесла:

– Тебя никогда не тянет просто взять да избавиться от него, а? В смысле, пойти на озеро или на канал или еще куда и просто зашвырнуть в воду? Может, так и стоит сделать. Может, нам стоит сговориться. В смысле, мне иногда муторно думать о том, что я там обнаружу.

Услышав это, Прим почувствовала, как в ней облегчается некое странное бремя. Невесть сколько раз о том же самом думала и она, однако никогда не находила в себе сил сказать это.

– Когда ты это почувствовала? – спросила она.

– Не знаю… Не первый год уже так, мне кажется. – Рашида уставилась в пространство, размышляя. – Одно время все было прям плохо. Мне начало падать в почту, чтоб я прослушала голосовое сообщение, и я слушала, а они… ух какие же они стремные были. Я так и не выяснила, кто это. Наверное, какой-нибудь парень из колледжа.

– А ты на них в итоге не пожаловалась или как-то?

– Может, стоило бы. Но я просто перестала те письма открывать. Да и где-то год уже не было ни одного. Хотя некоторое время, знаешь… у меня все внутри сжималось, когда очередное падало в ящик.

Обе помолчали. Затем Прим сказала:

– У них их нету, конечно.

– У кого?

– У персонажей в “Друзьях”. Я читала в чьей-то статье, почему людям нашего возраста так нравится этот сериал. Ностальгия по временам до нашего рождения.

– У них нету мобильных телефонов?

– Нет смартфонов. Есть только эти штуки, похожие на кирпичи, и антенны из них торчат. По-моему, никто ни одной эсэмэски не отправил. За все десять сезонов.

– Да ладно? Ну, Крис наверняка знает. Могу у него спросить.

– У отца твоего?

– Я не зову его отцом, – сказала Рашида, садясь и выпрямляясь. – Только Крисом. Но да, у него. Он об этом сериале знает все. Неожиданно, да?

– Ага, довольно-таки. С чего вдруг?

Прежде чем ответить, Рашида на миг задумалась.

– Ну, во-первых, у него поразительная память. Очень цепкая. Он, по сути, помнит все, что когда-либо узнал. Но вот насчет “Друзей”… Наверное, это еще с тех пор, как мне было одиннадцать или двенадцать. Родители расстались, и Крис вернулся жить в Британию. Меня отправили сюда к нему на лето, и все было очень неловко. Видимо, с тех пор как он меня последний раз видел, я из ребенка превратилась в подростка, и мы теперь не понимали толком, как друг с другом обращаться. Ну и в итоге почти все время смотрели вместе “Друзей”. И даже теперь, когда едем в машине или еще как-то, а у нас исчерпались темы для разговора – что происходит