Противостояние - стр. 3
– Сегодня ты не умрёшь, милая, – произнёс он, сжимая её подбородок с такой силой, что наверняка останутся синяки. – Но ты точно не уйдёшь, чёрт возьми.
Осознание в её глазах того, что он всё знает, заставило его ухмыльнуться ещё шире.
– Добро пожаловать в игру.
– А можно нежнее? – она дёрнула подбородком, заглядывая мужчине в глаза.
Что он хотел? Секса? Возмездия? Чтобы она встала на колени и сделала то, что он пожелает?
– А знаешь, как тебя там, – произнесла она, чувствуя, как от волнения к горлу подступают слёзы. – Ты прав.
Тусклый свет переулка отбрасывал тени на его лицо, когда её мольба повисла между ними – грубая, неожиданная. На мгновение хватка Зейна ослабла. Затем его большой палец коснулся линии её подбородка – медленно, обдуманно. Насмешка в его прикосновении смягчилась ровно настолько, чтобы ранить сильнее, чем жестокость.
– Это не так работает, принцесса, – пробормотал он, и в его голосе не было обычной резкости. Флешка щёлкнула по костяшкам пальцев – отвлекающий манёвр, а не отказ.
Другой рукой он запутался в её волосах, откидывая голову назад ровно настолько, чтобы обнажить горло. Его дыхание было тёплым у её уха, а слова – мрачным обещанием.
– Нельзя торговаться с человеком, которому принадлежит весь стол. И ты, милая, теперь тоже принадлежишь мне.
«Но раз уж ты так чертовски вежливо попросила…» – пауза повисла в воздухе, тяжёлая и угрожающая. «Я сделаю так, чтобы было не так больно». Ложь была сладкой на вкус, и он знал, что она в это поверит.
Переулок был глухим, пропитанным запахом человеческой крови и ночных криков. Рейчел, выросшая в приюте и помнившая жестокость отчима, избивавшего её и мать, не боялась смерти. Но она боялась боли – в её жизни было слишком много бессмысленной боли. И стоящий перед ней мужчина олицетворял всё тёмное, что существовало в этом мире: зло и дьявольщина, жестокость и насилие.
Её рука сама потянулась к заднему карману джинсов и выхватила нож. Зейн запустил пальцы в её белокурые волосы; его красивое, даже слишком красивое для бандита лицо казалось жёстким и холодным. С ресниц Рейчел сорвались слёзы. Она нажала на кнопку, и лезвие выскочило, упираясь в мужской бок и прорезая ткань.
– Правда, не так больно? – прошептала она, глядя на него с обнажённым отчаянием.
В этот момент время словно остановилось. Сталь блестела в тусклом свете, а воздух был пропитан запахом металла и страха. Зейн не отпрянул, не попытался перехватить её руку – он просто смотрел на неё, и в его глазах читалось нечто новое, что-то, чего она не могла понять.
– О, малышка, – произнёс он тихо, почти нежно. – Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься.
Лезвие оставило тонкую алую линию на его коже, но Зейн лишь на мгновение замер, его пальцы крепче сжали её волосы. Вместо ожидаемой ярости в его глазах промелькнуло что-то более тёмное, расчётливое. Весь переулок, казалось, затаил дыхание в ожидании развязки.
– Умная девочка, – выдохнул он низким, опасным голосом. – Но ты не задела артерию.
Его свободная рука накрыла её запястье, направляя нож не в себя, а так, чтобы лезвие прижалось к её собственному горлу. Его губы почти коснулись её уха в гротескной пародии на близость, когда он использовал её собственное оружие против неё. Холодный металл прижался к точке пульсации.