Противо Речия (сборник) - стр. 9
Так проходит несколько секунд. Ярость отступает и незаметно замещается бесцветной прагматичной апатией. Я швыряю телефон на пассажирское сиденье и, включив реверс, выезжаю с паркинга. По пути домой набираю Тоху – занято. Спустя секунду он перезванивает сам.
– А я тебе звоню, – отвечаю.
– А я тебе. Ну ты дал.
– Сам начал.
– Мы решили продолжить – присоединишься?
– Друг, я бы рад, но не могу. Без обид.
– Ну хорошо, если передумаешь – на связи.
– А что по поводу завтра? Помнишь, мы договаривались по делам перетереть?
– Помню-помню… Только ты утром не звони, ок? – Тоха заговорщицки смеется.
– Я же не фашист.
– Ну давай тогда.
– Пока, дружище.
Так вот. Иногда между людьми просто из ниоткуда вырастают стены, каждая из которых выше, шире и крепче предыдущей. И ты можешь либо пробить эту стену, либо разбиться об нее. Но только если для тебя это действительно важно.
А для всех остальных случаев существует реверс.
Сфера
Я называю это Сферой.
У каждого человека есть особая личная территория, забредая на которую – умышленно или невольно – он неминуемо попадает в свои же капканы, заблаговременно и скрупулезно расставленные на случай гипотетического вторжения чужаков. Самое интересное, что, устанавливая капканы, минируя подступы и окружая эту территорию непроходимыми брустверами, человек прекрасно осознает, что никаких чужаков, желающих посягнуть на нее, не существует в природе, а единственный враг, рискующий сполна ощутить на себе совокупную убийственную мощь всех механизмов личностной фортификации, – он сам.
Проще говоря, эти меры предосторожности не имеют никакого смысла и по степени эффективности сопоставимы разве что со знаменитыми камбоджийскими минными полями, убившими куда больше своих граждан, нежели неприятелей, или с одеялом, в которое с головой укутываются маленькие дети, спасаясь таким образом от иллюзорных ночных монстров.
Именно сюда, в Сферу, человек тащит самый неприглядный, тяжкий и напрочь запретный для всех остальных груз ничтожных поступков, неосмотрительных грехопадений и откровенных злодейств, пытаясь навсегда похоронить его и в который начать жизнь заново, не догадываясь при этом о принципиально главном свойстве Сферы: она настроена исключительно на поглощение – опция возврата из нее отсутствует по умолчанию.
Поэтому, единожды попав в Сферу, человек, как правило, застревает в ней навсегда. Поначалу ему хорошо – он чувствует себя надежно защищенным, недосягаемым, а все прочее не кажется сколь-нибудь существенным. Но уже очень скоро на горизонте проступает едва заметный контур тоски, постепенно разрастаясь и трансформируясь в сумрачный непроницаемый монолит обреченности. Человек понимает, что это навсегда, и начинает хаотично метаться по периметру Сферы в поисках выхода – от одной ловушки к другой, теряя при этом остатки сил, рассудка, начисто лишаясь самой человеческой сущности. Однако Сфера автономна, супермассивна и лишена изъянов. Почти лишена, потому что способ выбраться из нее все же есть.
Но перед тем, как я расскажу о нем подробнее, вам нужно обо мне кое-что знать. Я убил человека.
…Прозвище «Почтеннейший» приклеилось к нему как-то само собой. Уж очень он любил это слово, постоянно адресуя его совершенно разным людям – от подконвойного «мокрушника» до нашего шефа – районного прокурора, пожалуй, последнего честного и умного прокурора на моей памяти. Да-да, бывали и такие. Бывали…