Против ветра! Андреевские флаги над Америкой. Русские против янки - стр. 20

Два месяца назад сапоги были у каждого третьего, а офицеров от солдат можно было отличить разве по количеству заплат на мундирах. Но по дороге встретилось столько складов… Теперь они – женихи. Северяне были столь запасливы, что нашелся даже серый краситель.

Гремят по булыжникам башмаки луизианских зуавов. «Тигры!» За этими глаз да глаз. С них станется сжечь город ради одной репутации головорезов. В свое время они охотно теряли зубы в схватках с виргинскими артиллеристами ради ученой собаки… Вот, кстати, и пес: бодро бежит рядом со строем. Да еще штуки успевает выделывать.

– Чирик, какой сейчас настрой у мистера Линкольна?

Пес пригибает голову к земле и принимается потешно ковылять на трех лапах, пытаясь четвертой – раненной в перестрелке – закрыть глаза в притворном ужасе. Да еще и подвывает тоскливо.

– А у Джеффа Дэвиса?

Собаку словно подменили. Чирик вытянулся кверху втрое и потрусил рядом с хозяевами на выпрямленных лапах, задрав голову, как волк к Луне.

– А у Дика Тэйлора?

Пес стал обычной собакой, но принялся суетиться, то забегая вперед, то отставая, да еще и полаивая на солдат. Все верно, командир бригады наверняка замотался, подгоняя усталых людей.

– Генерал, вас просили за ними присматривать, так?

Скажи «да», так пристрелят. Не вынимая пистолета, через мундир. Скажи «нет» – не поверят, да еще и трусом сочтут.

– Да.

– Тогда вам повезло. Сегодня у нас ранцы полные. Но вот через недельку – смотри не смотри – наверстаем!

А мимо грохочут пушки и зарядные ящики виргинской артиллерии.

Мы идем по Балтимору! Но мэрилендская бригада немного задержится. У трети здесь дом. Ноги сами несут к Монро-стрит… Увы, добраться до родного перекрестка – не судьба. Вот волокут человека. Уже и веревка… даже и намылена! В чем дело? Вербовщик? Аболиционист? Прилаживался у окна с мушкетом?

– Он собирался взорвать верфи!

Короткое раздумье.

– Вы уроженец этого штата?

– Да. И я голосовал за республиканцев. Правительство в Вашингтоне – мое правительство, а вы – мятежники.

– Неважно, кто мы. Но вы родились здесь, и вы готовили взрыв еще до того, как мы пришли – по приказу вашего правительства. Значит, вы не шпион. Вы исполняли свой долг, как солдат. Знаете, что́ мистер Линкольн сделал с прежним мэром этого города? Тем, который пытался взорвать мосты, чтобы по ним синепузые не прошли на Юг?

– Посадил в тюрьму. Потом отпустил.

– Поэтому я не могу отнестись к вам мягче. Тем более, многие камеры скоро освободятся. Считайте себя военнопленным… Эй, уберите веревку! Мы пришли сюда защищать людей, а не вешать!

А по улицам города идут, сменяя друг друга, виргинцы, луизианцы, техасцы, каролинцы… Город рад, и почти над каждым домом реют флаги с косыми крестами. Но вот над этим – на маленьком балкончике – звезды и полосы.

На пороге – девушка. Некрасивое от злости лицо.

– Ну и что вы сделаете, проклятые рабовладельцы?

Могли бы многое. Но это – Мэриленд. Его Мэриленд!

– Как что? Да снимем шляпу перед дамой, вышедшей нас поприветствовать! Ребята, ура балтиморским леди!

Шляпы и кепи взлетают над головами – вперемешку с комплиментами, увы, не всегда приличными. Девчонка покраснела, спрятала лицо в руках… исчезла в доме. И вот над балкончиком нет никакого флага, а личико – смеющееся – разом похорошело.

– Беда, вашего флага у меня нет! А жаль!