Протекционизм и коммунизм - стр. 27
Эти мои размышления породили два томика, которые я позволю себе послать вам вместе с этой работой, которую заканчиваю>15, будучи убежден, сударь, что если вы, как и мы, экономисты, со всей строгостью и осуждением подходите к запретительному режиму в его нравственном аспекте и если мы с вами расходимся лишь в том, что касается его полезности, то вы не откажетесь досконально изучить вопрос о том, исключают ли друг друга или же взаимно согласуются эти два главнейших элемента окончательного решения проблемы.
Гармония между ними существует. По меньшей мере она столь же очевидна для меня, что и солнечный свет. Так пусть она откроется и вам! Тогда, используя ваш знаменитый пропагандистский талант в борьбе против коммунизма в его самом опасном проявлении, вы нанесете ему смертельный удар.
Посмотрите, что происходит в Англии. Как будто бы, если бы коммунизму потребовалось найти себе самую благодатную землю, где он мог бы укорениться, то такой землей была бы британская. Там феодальные институции, повсюду сея крайнюю нищету и одновременно крайнее роскошество, должны были бы сделать умы беззащитными от проникновения заразы ложных доктрин. А что мы там видим на самом деле? Эти доктрины, потрясающие европейский континент, как-то обошли стороной и не взволновали английское общество. Чартизм не смог там пустить корней. А знаете почему? Потому что та ассоциация, которая в течение десяти лет дискутировала вопрос о протекционистском режиме и боролась против него, одержала победу лишь благодаря тому, что пролила яркий свет на принцип собственности и на подлинные и рациональные функции государства>16.
Конечно же, разоблачить запретительные меры – это одновременно означает и показать в неприглядном виде коммунизм. Ввиду тесной связи и родства того и другого, можно ударить одним махом по обоим этим феноменам, если, так сказать, мыслительно двинуться в обратном направлении, что вы и сами зачастую делаете. Режим ограничений не сможет долго устоять перед верным и точным определением права собственности. Меня удивил и обрадовал тот факт, что ассоциация в защиту монополий выделила средства для распространения вашей книги. Получился очень пикантный спектакль, утешивший меня, когда я горевал по поводу тщетности моих прежних усилий. Кажется, резолюция комитета Мимереля обязывает вас увеличить тираж вашего труда. В таком случае позвольте мне заметить, что в нынешнем виде в нем имеются существенные пробелы. Во имя науки, во имя истины, во имя общественного блага умоляю вас заполнить эти пробелы и прошу вас ответить на следующие два вопроса:
1. Существует ли принципиальная несовместимость между защитительным режимом и правом собственности?
2. Является ли функцией правительства гарантировать каждому свободное проявление его способностей и свободное распоряжение плодами его труда, то есть его собственностью, или же оно должно что-то отнять у одних и отдать другим, чтобы уравновесить прибыли, шансы и благополучие?
Ах, сударь, пусть будет так, чтобы вы пришли к тем же выводам, к каким пришел я; пусть будет так, чтобы вы, благодаря вашему таланту, известности, влиянию, внедрили эти выводы в общественное сознание, и тогда оно поймет, какую огромную услугу оказали вы французскому обществу. Тогда государство вернется к своей подлинной миссии – миссии гарантировать каждому выявлять свои способности и свободно распоряжаться своим достоянием. Тем самым оно, государство, и от своих колоссальных и незаконных обязанностей, и от связанной с ними устрашающей ответственности. Оно ограничится наказанием за злоупотребление свободой, что равносильно защите самой свободы. Оно обеспечит справедливость для всех и не будет обещать что-то даровать одному, отняв от другого. Граждане научатся проводить различие между разумным и неразумным и не будут наивно требовать от государства того, чего оно не может и не должно делать. Они не будут перегружать его всякими претензиями, не будут обвинять его в своих собственных бедах и неудачах, не будут ждать от него исполнения своих химерических надежд. В своей страстной погоне за благом и счастьем, в которой государство не будет участвовать в роли некоего распорядителя-распределителя, они не будут при каждом своем неуспехе законодателей и закон, менять людей в правительстве и сами формы правления, нагромождать друг на друга разнообразные институции, класть одни обломки поверх других. Исчезнет всеобщая лихорадка взаимных краж и грабежей, совершающихся ныне из-за дорогостоящего и губительного вмешательства государства. Правительство, упростив свои цели и свою ответственность и потому само дешевле обходящееся народу, правительство, упрощенное также и в своей деятельности, не взваливающее на плечи управляемых им людей груз издержек по оплате цепей, которыми оно само опутало себя, правительство, поддерживаемое здравомыслящей публикой, – такое правительство будет прочным и солидным, свободным от всяких расколов и раздраев, и мы наконец решим величайшую проблему, которая звучит так: навсегда засыпать пропасть революций.