Простовещи. История мира через легендарные товары и любимые продукты - стр. 3
Cахар на курорте
Cахар, прежде чем покорить Новый Свет, совершил еще одну остановку – известные среди россиян-туристов Канарские острова и португальская Мадейра с радостью приняли рождающуюся сахарную промышленность. Вместе с ее рабами.
Выращивание тростника сулило золотые горы любому. Но у европейцев была проблема – сахарному тростнику было холодно даже в Италии, что уж говорить об остальной Европе. Вопрос поставлен ребром – где взять подходящую землю? Когда европейцы нашли новые теплые девственно чистые края, стало понятно, что они отдадут эти земли под сахар. Поэтому, когда наступил век Великих географических открытий, европейцы отлично понимали, что им делать с этой новой землей. Отправляясь в Новый Свет, первооткрыватель Америки Христофор Колумб взял с собой и сахарный тростник. Для проверки.
Рождение массового рабства
1493 год – дата, когда в Америке начали выращивать тростник. Оказалось, что на Карибских островах выращивать пшеницу и ячмень не только нерентабельно, но и невозможно – климат и почвы не подходили. Зато вот бананы и сахар там отлично прижились. Родные для сахара индийские джунгли крайне похожи на условия Кариб. Сахарные плантации разворачиваются на Эспаньоле – острове, который потом станут называть Гаити. Время расцвета этого острова еще не настало – он станет центром сахарного производства лишь к XVII веку уже под французским правлением.
Испанцы, несмотря на развитый миф об их кровожадности (продукт англо-голландской пропаганды XVII века), зверьми отнюдь не были. Более того, Испания первая среди других европейских держав предложила отменить рабство. Королева Изабелла Кастильская сразу обозначила, что не допустит рабской эксплуатации индейцев. Вместо этого появилась система, которую назвали энкомьенда. В переводе с испанского – попечение или покровительство.
Но адекватным решением проблемы рабства это не стало – на местах индейцев продолжали нещадно эксплуатировать. На господина, хозяина плантаций, наложили обязанность приобщать нехристианских работников к «Свету Божьему» и европейской культуре, но вопросы труда часто упускались из виду, если некому было о них напомнить.
Испанскую корону это не устроило. Были приняты законы, которые полностью запретили рабскую эксплуатацию индейских народов. Плантаторы лишились своей рабочей силы и решили по старому обычаю поднять восстание против короля. Но Средние века давно закончились. Королевские войска подавили восстание, а лидеров восставших казнили. Индейцы больше не рабы. Сахарная индустрия испанцев продолжила хронически страдать от нехватки рабочих рук. И тут возник вопрос, кто будет работать на плантациях.
Решение «подсказали» соседи-португальцы – можно завозить рабов из Африки. Этот способ использовался еще на Мадейре, но тут у черной рабочей силы появилось еще одно преимущество.
Индейские племена, которых португальцы, в отличие от испанских коллег, в рабство забирали, всегда могли взять и сбежать в родные джунгли. Индейца в бегах на родной земле найти было трудно. Африканцы были чужими для этой земли людьми, бежать им было некуда. Проводя аналогию, оказавшийся на тонущей лодке пловец-индеец возьмет и прыгнет за борт, а вот белый и черный пассажиры плавать не умеют и воды боятся.
Испания хоть и не ассоциируется с массовым завозом рабов, но за счет своего размаха и могущества, ей удалось привезти в Новый Свет 22 % всей темнокожей рабской силы.