Просто вспомни обо мне… - стр. 20
– Давай снимем шапку, – предложила она в «предбаннике».
Данил поспешно стянул ушанку, потом рукавицы и взглядом спросил ее: «Всё?»
– Остальное снимем в зале, – ответила она. – Там стоят такие металлические вешалки с рогами!
Она изобразила это руками, рассмешив Данила. Он всегда хохотал во весь голос, не обращая внимания, есть ли рядом люди. «Может, так и надо, – с сомнением думала Даша, подталкивая его к своему любимому столику в углу. – Почему нас волнует чужая оценка собственного поведения? Кто сказал, что она – правильная? А если вокруг дураки?»
Даша вовсе не была уверена, что вокруг дураки, но допускала такую возможность. Уже полгода она приходила к Скорнякову по четвергам и не раз имела возможность убедиться, что, оказывается, не все писатели так умны, как ей казалось раньше. Поначалу Даша впитывала их суждения с благоговением жадной до знаний ученицы, но однажды услышала, как повторился один из них, преподав уже звучавшую мысль, как только что родившуюся. Потом другой… За несколько месяцев Даша не менее трех раз выслушала все истории о шапочном знакомстве с известными поэтами и выучила все знаменитые афоризмы. И не ощутила, что стала от этого хоть чуточку умнее.
Уже начиная скучать в их кругу, она все же не решалась от него оторваться, потому что другого у нее попросту не было. Чужие праздники обычно кружились вокруг нее хороводами, не увлекая за собой. И в кафе Даша не чувствовала себя своей и всегда молчком просиживала вечера в своем уголочке. Но здесь было еще несколько таких же, как она, – прибившихся с мороза к огоньку, и это позволяло Даше не видеть в себе приживалку.
Сейчас ей казалось, будто она на глазах неверного возлюбленного прогуливалась под руку с другим. Толкая Данила в спину, она словно выставляла его напоказ: «Вот, глядите! У меня тоже есть мужчина. Да еще какой!» В эти минуты Даша смотрела на него чужими глазами, и то, что она видела, ей нравилось. Даже больше, чем она ожидала.
«Все же надо его вылечить, – мелькнула у нее шальная мысль, но Даша тут же испугалась ее. – Да что это я… Он же Ксюшин… Но ведь…»
Ей до сих пор было страшно до конца отслеживать любые мысли о сестре. Но, как ни странно, Данил не служил живым раздражителем ее неостывшей боли. Даша почти и не вспоминала, что он так тесно был связан с сестрой, ведь ей не доводилось видеть их вместе.
– Снимай свою дубленку, – шепнула она, добравшись до столика.
Он послушно разделся, потянулся к вешалке, потом замер, осмотрел ее и поглядел через плечо на Дашу заискрившимися глазами. Когда Данил смеялся, глаза у него начинали светиться.
«Даже ресницы у него, как у ребенка, – длинные», – с умилением отметила Даша. У Сережки тоже были длинные, но она почему-то и мысли не допускала, что такими они и останутся.
– Рога, – шепнул Данил и стрельнул глазами по сторонам: не услышал ли кто?
«А-а, соображает, что нужно говорить тихо!» – обрадовалась Даша. Ей не хотелось попадать из-за него в неловкие ситуации, хотя до сих пор Данила не в чем было упрекнуть – он вел себя вполне сносно. Наверное, со стороны и подумать нельзя, что с ним что-то не так.
– Садись, – негромко сказала она и сама села первой, чтобы (опять же со стороны!) никто не посчитал его дурно воспитанным. Отчего-то ей казалось, что Данил каким-то образом это почувствует.