Просто о любви - стр. 10
И махнула рукой – обойдемся без излишней инициативы, которая, как известно, грозит исполнением. Лучше она спросит, надо ли, у Василия Федоровича, ему видней – скажет надо – сделаем, куда ж деваться.
Стася еще раз обошла весь дом, теперь выключая свет и проверяя запоры на окнах, старательно закрыла все двери и, достав из багажника машины увесистый пакет с гостинцами, двинулась к Василию Федоровичу в гости.
Странно, но на участке ее не встретил Цыган – старый кобелина, помесь волкодава с овчаркой, верный друг и спутник соседа. Стася помнила его еще щенком, когда Василий Федорович нашел его на берегу речушки, где притопили весь выводок, а этот как-то выбрался и скулил обиженно. Маленький непонятной серой масти комочек вымахал в здоровенного боевого зверину и нес службу как надо, без дураков.
– Ушел, что ли, куда? – предположила Стася. – Тогда чего калитку не запер? Василий Федорович! – громко окликнула она.
Из дома на ее призыв отозвался воем Цыган.
– О господи, это что такое? – перепугалась она и, торопливо толкнув дверь, вошла.
Уютный теплый дом встретил ее ощущением беды, мурашками побежавшим по спине, и воем Цыгана, таким жутким, что у Стаси перекувырнулось сердце.
– Василий Федорович, вы где?
Она пошла на вой. В большой гостиной, возле круглого старинного стола, прикрытого длинной скатертью с бахромой, сидел Цыган и, задрав морду, ужасающе выл.
– Цыган, ты что, сбрендил?! – отходя немного от парализующего страха, прикрикнула она на пса, напугавшего ее до полусмерти.
И тут Стаська увидела ноги!
Боясь и зная, что увидит, она сделала три шага вперед. На полу на спине лежал Василий Федорович, и у него было совершенно белое лицо и какие-то синюшные губы.
Цыган резко перестал выть и уставился на Стаську совершенно человеческим несчастным взглядом, просящим о помощи. В наступившей, точно свалившейся неожиданно тишине что-то тихо однотонно звякало, Стаська медленно повернула голову на звук и поняла, что звякают друг о друга баночки с конфитюром в пакете, который она держала в руке.
«Почему они звенят?» – отупело подумала Стася.
И тут застопорившаяся от страха действительность навалилась на нее со всей ужасающей четкостью: вот лежит Василий Федорович, и, видимо, он умер, а банки звенят, потому что ее от ужаса колотит мелкой дрожью и она стоит, как парализованная, ничего не делает и только трясется.
Стаська откинула в сторону пакет, бухнулась на колени возле старика, схватила его за руку, неожиданно оказавшуюся очень тяжелой, попыталась нащупать пульс.
Как там он щупается, черт возьми?! И что надо делать в таких ситуациях?!
– Василий Федорович, миленький, что с вами?
Он вдруг застонал и с трудом открыл глаза.
– Вы живы! – заорала Стаська. – Какое счастье! Что ж вы так пугаете?!
Пожалуй, так она еще никогда не радовалась в своей жизни.
– Ста-асенька… детка… – делая усилие, еле слышно прошептал Василий Федорович. – Сам Бог… тебя послал…
Ну, так масштабно и смело Стаська не замахивалась бы, но на подручную Господа тетка точно тянула, одно имечко – Серафима – говорило о многом, а ее умение послать в нужное место и в нужное время, а некоторых и в конкретном направлении оттачивалось годами!
Чему Станислава и имела в данный момент подтверждение.
– Василий Федорович, что с вами? Я сейчас! – засуетилась она, сообразив, наконец, что надо делать, и шаря по карманам в поисках телефона. – Я «скорую»!