Просто дыши - стр. 62

Мы молча смотрим друг другу в глаза. Долго. Это не похоже на сражение. Скорее на взаимное проникновения. Он ищет ответы в моих глазах, а я в его.

Что-то внутри щелкает, и я вдруг понимаю, вижу то, что все это время не давало мне покоя. Вижу то, что заметила еще тогда на выставке, но не смогла дать этому определение.

– Одиночество. – выдыхаю в пространство между нами. – Вот, почему ты улыбаешься, а твои глаза нет. Тебе не скучно, тебе одиноко.

Он резко отводит взгляд. Челюсти сжимаются. Плечи напрягаются. Ничего не ответив, он поднимается на ноги и уходит. Уверенным шагом направляется к оконной двери. Я открываю рот, чтобы остановить его, но слова не складываются в предложение. Потому что не смотря на то, что явно пересекла черту, виноватой я себя не чувствую. Мне не за что извиняться. И нет причин удерживать его. Поэтому я просто наблюдаю за тем, как он тянется к ручке двери, но почему-то не касается ее. Замирает на месте, сжимая и разжимая кулак.

Нити. Люди образуют их между собой, даже не осознавая этого.

Я пришла к нему в студию, тем самым сделав первый шаг, протянув нить. Элиот притянул меня к себе на выставке и назвал своей невестой, сделав шаг навстречу. Мы оба отбросили эту нить, не пытаясь повторно связаться друг с другом, но она уже есть, уже существует между нами, и поэтому мы встретились снова сегодня утром. Слишком надуманно? Возможно. Но я верю в это всем своим сердцем. Иначе не могу. Это помогло мне пережить все плохое. Помогло найти смысл.

Элиот медленно опускает руку и поднимает на меня глаза. Он колеблется. Не может решить, стоит ли игра свеч. Вот она его зона комфорта. Элиот не просто книга, которую трудно прочесть, он неприступная крепость. И сейчас он решает, хочет ли пробить небольшую щель для меня.

Прикрыв глаза, он делает глубокий вдох. А когда открывает их, я понимаю – решение принято.

Не отрывая своего взгляда от меня, он возвращается. Так же уверенно, как и уходил. Приблизившись к столу, останавливается.

– Селин.

Одно слово. Пять букв. Но оно так трудно ему далось.

– Она вырвала мне сердце и смешала его с грязью. – без каких-либо эмоций произносит он. – Теперь ты довольна?

Киваю на стул, и он снова садится за стол. Потом молча делает глоток своего кофе и морщится.

– Есть что покрепче?

– Нет. Социофобы склонны к алкоголизму, поэтому я пью только в самых экстренных случаях.

Он кивает и делает еще глоток.

– Ты хочешь ее вернуть? – спрашиваю, отпив чая.

– Нет. – тут же выпаливает он. – Не знаю.

– Хорошо. – улыбаюсь, вздохнув, и снова пью.

Чувствую его взгляд на себе. Он хмурится, склонив голову.

– Твой кофе остынет. Пей.

– Так ты согласна?

– Пей. Свой. Кофе.

– Ты странная.

– Ты уже говорил.

– Не пойму, нравится мне это или нет.

– Нравится.

– Откуда знаешь?

– Иначе тебя бы здесь не было. – вскидываю подбородок и имитирую его голос, добавляя. – Я никогда не делаю того, чего не хочу.

Он закатывает глаза и всеми силами пытается подавить улыбку.

– Нам нужны правила. – выдаю опустив кружку на стол.

– Ты согласна? – надежда так и плещется в его голосе, и я киваю.

– Но повторюсь, нам нужны определенные правила.

– Ага, сейчас ты скажешь «никаких поцелуев и прикосновений»

– Нет. – просто качаю голову. – С этим проблем нет.

Его брови удивленно взлетают вверх.

– У меня проблема с общением. – поясняю. – С тем, как окружающие меня воспринимают.