Прости, я притворялся - стр. 15
Я только поднесла пальцы к звонку, как дверь передо мной распахнулась. На пороге появился Матвей.
– Спасибо, что пришла! – сказал он и широко улыбнулся.
Я невольно улыбнулась в ответ.
М-да, кажется, я неисправима. Но у меня есть оправдание: Матвей напоминает мне отца на старых фотографиях. У него даже ямочки на щеках точь-в-точь как у папы. Когда я их вижу, на душе сразу теплеет. И, разумеется, у меня не получается вести себя холодно и официально. Но я все-таки постараюсь.
Стерев с лица улыбку, я сухо поздоровалась. Матвей отошел, давая мне войти.
Как только я переступила порог, в прихожую выбежал Борис, стал тереться о мои ноги. Я тут же подхватила его на руки, радуясь появившейся возможности не смотреть на хозяина квартиры.
Так-так… Кажется, кот немного поправился со времени моего последнего визита к Матвею. Вообще, жил он у Настиного парня не так уж долго – месяца четыре. Матвей подобрал его у какой-то турбазы. Кот побирался там у туристов, методично тощал и облазил в разных местах. Тем не менее, суровая жизнь не выбила из него врожденный дух аристократизма. Уже через месяц после заселения к Матвею кот оброс свежей рыжей шерсткой и стал смотреть на хозяйских гостей с ноткой превосходства.
Он никому не позволял себя гладить, а вот для меня почему-то делал исключение. Сейчас он тоже сразу наклонил голову, подставляя мне чуть обкусанное с краю ухо. Я, конечно, не преминула за этим ухом почесать, и кот благодарно замурлыкал.
– Показывай, что и как! – велела я Матвею, делая вид, что спешу.
Матвей кивнул и тут же стал водить меня по квартире. Сначала мы минут десять толклись в ванной комнате и толковали о лотке, потом перешли на кухню. Матвей показал, где какая еда хранится, и рассказал, как ее давать. Борька оказался парнем привередливым: корма не жаловал. Мне полагалось отваривать ему треску и индейку, а по выходным готовить паштет из кролика.
– И еще вот! – Матвей неожиданно выудил откуда-то пачку денег. – Это тебе за заботу.
– Не надо, – запротестовала я, но Матвей наглым образом всунул деньги в карман моих джинсов.
– Купишь себе что-нибудь красивое, – пробормотал он и вдруг так посмотрел, что внутри меня все обмерло. Неужели Настя права?
– Ах, да! Еще ключи! – спохватился Матвей и тотчас сходил за ними в прихожую. – Верхний замок открывается туго, не пугайся.
Он протянул мне связку на открытой ладони: один длинный ключ и два маленьких. На большом кольце, соединяющем ключи, висел брелок в форме сердца. При виде последнего мне почему-то стало не по себе.
В жесте Матвея было что-то символичное. Я замешкалась, но, образовавшаяся, пауза только добавила неловкости. Брелок чуть блеснул от скользнувшего по нему луча.
Наверное, лучше сделать вид, что я не понимаю намеков. Прикинуться валенком.
Украдкой вздохнув, я постаралась забрать ключи так, чтобы не коснуться руки Матвея. Но когда мои пальцы уже подцепили брелок, Матвей накрыл их другой ладонью.
– Спасибо еще раз, – сказал он, пристально глядя мне в глаза.
– Не за что, – сдавленно пробормотала я и тут же одернула руку.
Борька почему-то занервничал – пришлось его отпустить. Спрыгнув на ковер, кот начала лениво вылизывать бок.
– Ну, я пойду, – пробормотала я, краснея. – Вроде все понятно. Если будут вопросы, позвоню.
– Подожди! – Матвей рукой преградил мне путь в прихожую. – Это еще не все.