Прости, я притворялся - стр. 17

Я вдруг ужасно разозлилась: и на Матвея, и на Настю, так спокойно выбалтывающую подробности моей личной жизни. Меня прямо затрясло.

– Думаю, на сегодня хватит разговоров, – сердито буркнула я. – Ты сказал все, что хотел. И услышал мой ответ. Теперь постарайся как-то с этим ответом примириться.

– Но я ведь еще не сказал главного… – начал Матвей, но я не стала слушать. Развернулась и пулей вылетела из квартиры.

***

Жизнь – штука полосатая, и обычно за неприятностями всегда идет что-то хорошее. Но сегодня явно был не мой день. Вернувшись домой, я поссорилась еще и с папой.

Сначала ничего не предвещало беды. Когда я вошла в дом, папа, развалившись на диване, смотрел на кухне телевизор. Лицо его казалось слегка осунувшимся. В последнее время папа много работал и мало ел – меня это напрягало.

– Ты ужинал? – спросила я, споласкивая руки после улицы.

– Да, я доел борщ, – пробормотал папа и почему-то тут же отвел глаза.

– Чаю будешь?

– Нет.

– А я выпью, – решила я и достала из буфета заварку с ароматом манго.

Чайный пакетик был упакован в отдельную обертку, видимо, для того, чтобы не терять своих пахучих свойств. Я разорвала фольгу и открыла кухонный шкафчик, чтобы выкинуть ее в мусор, но тут же застыла на месте. В мусорном ведре валялись пирожки. Много.

Я выставила ведро из шкафчика и, строго посмотрев на папу, спросила:

– Это что?

– Опять эта блаженная приходила. – Он поморщился. – Принесла.

– Ты про Тамару Сергеевну?

– Ну да.

– А зачем ты все выкинул? Тамара Сергеевна очень вкусно печет, чтоб ты знал.

– Она мне не нравится, – ответил папа. – Зачем она все время к нам лезет?

– Просто хочет поддержать.

– Мы не нуждаемся ни в чьей помощи.

Я закатила глаза. Вот вечно папа такой. Тамара Сергеевна – наша соседка, милая, скромная женщина. Да, возможно, она влюблена в папу, но особенно не навязывается, просто изредка приносит нам гостинцы. Папа на них реагирует грубостью, и мне постоянно за него стыдно.

– Ты не мог бы в следующий раз ничего не выкидывать? – строго попросила я. – Если ты не хочешь пирожков, это не значит, что никто не хочет. Я с удовольствием все съем.

– Мия, твоя доброта тебя погубит. – Папа рассердился.

– В каком смысле?

– Ты вечно боишься ранить чувства других людей и этим самым притягиваешь неприятности.

Мне стало не по себе. Неприятности я точно притягиваю, но не добротой же?

– Если я буду расшаркиваться с Тамарой, она нафантазирует себе всякого, привяжется, – хмуро констатировал папа. – Зачем давать ей ложную надежду на взаимность?

– Ну, ты мог бы и присмотреться к ней немного… – замямлила я, но папа тут же перебил.

– И не подумаю. Эта женщина мне не интересна. Чем быстрей она это поймет, тем лучше для нее.

Я подошла к дивану и присела рядом с отцом. Он едва заметно отодвинулся. Мозг это сразу уловил, и сердце забилось чаще. Но, конечно, я ничего не сказала.

Папа покачал головой.

– Мия, запомни: иногда с людьми нужно быть жестокой. Для их же пользы.

– Я не умею.

– Учись.

Я тряхнула головой и только собралась отшутиться, как заметила за диваном бутылку из-под пива. Под ложечкой похолодело. Вот, значит, зачем папа держит дистанцию, – чтобы я не уловила запах алкоголя.

Папа проследил за моим взглядом и тут же напрягся.

– Это всего лишь пиво, Мийчонок. Имею же я право хоть немного расслабиться после работы?