Прошедшее время несовершенного вида… и не только - стр. 28
– Старик, ты, надеюсь, понял, что я сделал все, чтобы тебя спасти? Ты сам себя погубил: вместо того чтобы молчать и вести себя тихо, ты все время возражал. Всем стало ясно, что ты не осознал своей вины.
Спас меня художник Игорь Попов, возглавлявший после смерти Тальберга Московский СХ. Когда «снизу» и «сверху» от него потребовали моего исключения из Союза художников, он ответил, что в этом случае сложит с себя полномочия.
Вероятно, Попов, с одной стороны, поступил, как говорится, по совести, а с другой – не хотел создавать опасного прецедента в подведомственной ему организации.
Я до сих пор благодарен этому достойному человеку.
Волчий билет
В 1984-м году у меня должна была состояться за несколько лет до того запланированная выставка в Центральном доме работников искусств.
Руководство Дома ничего не знало о литовских баталиях. Осведомленные друзья из выставочной комиссии посоветовали мне с осторожностью отобрать работы, что и было сделано.
Выставка торжественно открылась при большом скоплении народа. Как водилось тогда, на вернисаже произошло жаркое обсуждение выставленных картин, после чего устроили банкет в местном ресторане.
Приехав на следующий день в ЦДРИ, я обнаружил двери выставочного зала закрытыми.
Оказалось, что в этот день в 9 утра в помещении напротив выставочного проходило заседание Горкома партии. На повестке дня было усиление идеологической работы в области искусства.
Референт Горкома по идеологии тов. Рогожин в докладе в качестве примера серьезного идеологического просчета привел крамольную выставку Брускина в Вильнюсе, обрисовав творчество художника самым непривлекательным, с точки зрения партии, образом.
В 11 часов напротив распахнулись двери.
В 12 участники конференции во главе с Рогожиным вышли на обеденный перерыв и увидели криминальную выставку идеологического врага у себя под носом.
Разразился скандал. Выставку немедленно закрыли. Руководство Дома сняли.
Мне навсегда выдали выставочный «волчий билет».
Верный ленинец
В 1985 году в России пришел к власти верный ленинец Горбачев.
Предписав всем советским людям вместо водки пить кефир и быть дисциплинированными, он объявил гласность и перестройку.
Никто всерьез не воспринял новичка: советские лидеры время от времени провозглашали «новый» этап развития социализма на его неотвратимо победном пути к коммунизму.
Это выглядело очередным омолаживающим макияжем на лице знакомого старца.
До 1987 года Россия по-прежнему была изолирована от мира пресловутым железным занавесом.
Культура оставалась под жестким идеологическим контролем.
В стране проводились помпезные тематические выставки, посвященные славным большевистским датам.
Непроинформированная общественность
Позвонил Пригов и сказал, что Московское телевидение хочет снять репортаж о новых неизвестных поэтах: Пригове, Рубинштейне, Гандлевском и Кибирове.
Саныч (как я его называл) предложил провести съемку у меня в мастерской на Маяковке с коварной идеей поместить мои картины в качестве фона и, таким образом, проинформировать общественность о моем существовании.
Я подготовил «фон» в виде «Фундаментального лексикона».
В назначенный час ко мне ввалилась команда телевизионщиков в сопровождении слуг московского Парнаса.
Не зная, кто хозяин мастерской, дама-режиссер в моем присутствии громко сказала оператору: