Прощанье с Родиной - стр. 7
Работаю. Я очень много работаю. Ведь обстановка, как всегда, напряженная, и международная в том числе. Устаю, конечно, иногда, как собака. Но иногда позволяю себе прогуляться по городу. Даже иногда и пешком, как какой-нибудь Гарун аль-Рашид, с которым я, разумеется, сравниваю себя в шутку. Мне нравится гулять пешком. Смотреть на новостройки, на взлетающие вверх массивы жилых домов, напоминающие космические ракеты, взлетающие в космос. Ученые утверждают, что раньше здесь весь город состоял из кривых деревянных и каменных домишек ХIХ – начала ХХ века, построенных купцами, капиталистами, помещиками и мещанами. Не знаю, не знаю, я их никого уже не застал. Когда меня сюда назначили из Москвы по велению партии и правительства и нам пришлось оставить свою уютную коммунальную квартиру в Сивцевом Вражке, эти строения уже были снесены и повсюду интенсивно разворачивался фронт работ цивилизованной новостройки с отоплением и канализацией. Действительно, ведь не шутка в деле – население города подбирается к миллиону. Согласно последней переписи было семьсот тысяч, а сейчас уже наверняка есть миллион. У нас же такие стройки! Со всех концов Родины к нам едут на наши стройки, потому что мы бросили вызов природе, чтобы ее покорить. И мы ее покорим, как бы ни злобствовали враги! У нас в городе есть и секретные предприятия. Их очень много, я их все знаю. Но об этом говорить пока еще рано. Не наступило еще такое время, чтобы говорить все, что есть. Да и наступит ли? Мне нравится гулять. Мне нравится смотреть на веселые и задумчивые лица моих современников, особенно молодежи. Я просто нежность испытываю, подкатывающую книзу живота, когда думаю: «А что думают они, наши люди, которых мы ведем вперед? Понимают ли, в какое сложное переходное время мы все живем, а завтра будем жить еще лучше?»
Мне нравится гулять, и вот, гуляя, я завернул по обыкновению в книжный магазин. Была теплая, так называемая «золотая» осень, конец обеденного перерыва. С деревьев начинали падать желтые листья, воздух по утрам окутывался голубой дымкой, и золотые солнечные лучи с трудом рассеивали ее. А книжных магазинов у нас в городе много, и все неплохие. Но только этот, называющийся «Прометей» в честь известного бога, который украл для людей огонь, – мой самый любимый. Не знаю, знают ли юные девушки-продавщицы, кто я такой? Думаю, что – нет. Скорей всего – нет. Да и какое им, в сущности, дело до начинающего лысеть дядьки с партийным билетом члена КПСС? Вот если бы я был киноактер или патлатый популярный певец с гитарой, вот тогда бы они меня знали. А так они меня скорей всего не знают, тем более что я никогда не подъезжаю к магазину на машине, а все нужные книги мне вообще-то, откровенно говоря, доставляют на работу по списку. Но встречают всегда очень любезно. Улыбнутся, все объяснят, покажут, как будто я обыкновенный посетитель, а не кто-нибудь еще. Нет, все-таки славная у нас в СССР молодежь, что бы кто ни говорил. Бывают, конечно, срывы, бывают. Одни неопрятно ведут себя в области половой морали, другие неправильно поняли подлинный смысл нашей братской помощи Чехословакии в 1968 году, слушают «Голос Америки», где-то достают журнал «Плейбой», читают Солженицына, писателя, прямо скажу, неплохого, судя по рассказу «Матренин двор», напечатанному в свое время в журнале «Новый мир», но идейно разложившегося, размежевавшегося с нами, скатившегося в стан врагов. Впрочем, все это – единичные явления, и по одному теленку нельзя судить обо всем стаде. Так что в целом я не смотрю на все эти проблемы столь мрачно, как смотрят некоторые из моих коллег, требующие ужесточения. Молодость есть молодость, и этим почти все сказано.