Прометей, или Жизнь Бальзака - стр. 45
Он сообщал Лоре грустные новости о чете Монзэгль. Со дня свадьбы Лоранс хворала, у нее были нервные припадки, и она теряла свои чудесные темные волосы. Муж ездил на охоту, оставляя ее одну. Больная, тоскуя вдали от родных, она читала «Дух законов» Монтескьё в «большой гостиной, казавшейся особенно мрачной». Сразу же после женитьбы кредиторы начали преследовать Монзэгля, ибо Трубадур был в долгу как в шелку. Лоранс, вся в слезах, приехала в Вильпаризи жаловаться на мужа. Госпожа Саламбье заявила, что супруг ее внучки вовсе не «орел», а просто негодяй и распутник, который «даже самого Великого Могола разорит». Подобно зятю и внуку, бабуля любила исторические сравнения, у нее была склонность ко всему грандиозному и преувеличенному. «Что касается папы, то он только что не молодеет, он подобен египетской пирамиде, недвижимой среди толчков, сотрясающих земную кору». Госпожа Бальзак чувствовала себя превосходно и ездила в Париж в «элегантной коляске своей соседки госпожи де Берни, над которой она всю дорогу посмеивалась». «Делайте после этого добро!» – заканчивал Оноре, жалевший милую соседку.
Дело в том, что «дамы с околицы», госпожа де Берни и ее дочери, занимали теперь много места в мыслях семейства Бальзак. Супругам де Берни принадлежали два дома в Вильпаризи: один – рядом с домом Бальзаков, его сдавали отставному полковнику, другой дом, купленный де Берни в 1815 году у разорившихся Монзэглей, был расположен на краю селения, почему и стали говорить «дамы с околицы». Этот крайний дом отличался от остальных домов Вильпаризи только своими размерами да множеством окон с частым переплетом. Он мало походил на дворянский особняк, но был просторен и удобен; перед домом была песчаная площадка, окаймленная апельсиновыми и гранатовыми деревьями в кадках. Бернар-Франсуа давно знал Габриэля де Берни, советника Королевского суда (а еще раньше – Императорского суда). Оба семейства жили по соседству и в квартале Марэ, но дамы де Берни относились к госпоже Бальзак с некоторой снисходительностью, а дамы Бальзак относились к ним с известной почтительностью. Отправляясь к «дамам с околицы», чтобы пригласить их на какое-либо домашнее торжество «с угощением», Лора и Лоранс надевали нарядные платья. Де Берни имели гораздо больше прав на дворянскую частицу «де», чем Бальзаки, и занимали более высокое положение в обществе.
Во времена якобинской диктатуры, 8 апреля 1793 года, Габриэль де Берни женился на Лоре Иннер, дочери арфиста, выходца из Германии, и Луизы де Лаборд, камеристки Марии-Антуанетты. Крестным отцом маленькой Лоры, родившейся 23 мая 1777 года, был Людовик XVI, а крестной матерью – королева. Поэтому девочку нарекли Луиза-Антуанетта-Лора. Это звучало пышно. Ребенком Лора жила среди придворных и на всю жизнь сохранила изящество и благородство манер. После смерти музыканта Иннера его вдова вторично вышла замуж – за шевалье де Жарже, одного из приверженцев Марии-Антуанетты, который позднее пытался устроить побег королевы, заключенной в башню Тампль. Жарже послужил прототипом героя романа Дюма-отца «Шевалье де Мезон-Руж». В обстановке надвигавшихся трагических событий Лору Иннер, которой исполнилось всего шестнадцать лет, спешно выдали замуж за графа де Берни. Новобрачные почти тотчас же были арестованы. Падение Робеспьера спасло им жизнь. В 1799 году Габриэль де Берни поступил на службу по ведомству снабжения армии провиантом (тогда-то он и сделался коллегой Бернара-Франсуа). В 1800 году он стал столоначальником в одном из отделений министерства внутренних дел, а в 1811 году сделался советником парижского суда.