Проклятие фараонов - стр. 10

– Из «тиджи» еще может получиться настоящий военный, но ни в коем случае не получится настоящий джентльмен.

– При всем уважении, сэр, из человека, лишенного средств, никогда не получится настоящий джентльмен, поскольку он не сможет ни заводить породистых лошадей для скачек, ни проигрывать в карты, ни закатывать обеды с шампанским для других джентльменов. Однако, в наши дни нам нужны не офицеры со средствами, а нужны люди со способностями и с опытом, которые будут делать дело. А предоставить им средства для этого – это уже наше дело.

Толстяк довольно ухмыльнулся:

– Когда человек с опытом встречается с человеком с деньгами, человек с опытом уходит с деньгами, а человек с деньгами уходит с опытом.

– Прекрасно сказано, сэр! – улыбнулся майор.

– Спасибо, дорогой друг! – толстяк, казалось был искренне польщен комплиментом. – А чем же так отличился на войне этот ваш Грегсон?

– Мы с ним служили вместе три года на Синае: в Египте и в Палестине. Прежде всего, я бы отметил в нем способность быстро ориентироваться в необычной ситуации и готовность идти навстречу неизвестному. Знаете, как его прозвали наши «настоящие» офицеры, выпускники Санхерста?

– Как?

– «Сэр Тоби»! Кто-то называл его так по-дружески, иронично и шутливо, а кто-то – откровенно издевательски.

– Признаюсь, – с сомнением пожал плечами толстяк, – я сейчас не увидел в нем ни малейшего сходства с сэром Тоби. Как я его себе представляю, сэру Тоби должна быть свойственна некоторая благородная полнота, – толстяк провел рукой возле своего живота.

– Говорят, показывать на себе – дурная примета, сэр, – вскользь заметил майор.

– Я же говорю «полнота», но вовсе не «тучность», которая представляет собой скорее состояние души, вызванное тоской и разочарованием.

Майор, казалось, подавил улыбку:

– Вам, безусловно, виднее, сэр. Но я поясню, что послужило причиной в данном случае. Обращение «сэр» применительно к тиджи – это само по себе уже язвительная насмешка. Но дело не только в этом. «Тоб» – это длинная белая мужская рубаха с широкими рукавами и пуговицами у самого горла, которую носят бедуины. Наш Грегсон часто и, по-моему, весьма охотно носил местный арабский костюм вместо офицерской формы, чего не позволяли себе «настоящие» офицеры. Кроме того, он не только довольно быстро выучился тамошнему арабскому наречию, но и приобрел некоторые внешние привычки бедуинов. Благодаря ему, нам удавалось оперативно разобраться в хитросплетениях межплеменных отношений между тамошними обитателями. Вы и представить не можете, насколько все сложно на Востоке. Как быстро создаются и распадаются межплеменные союзы, сколь скоротечны дружба и вражда между отдельными шейхами. Арабам же намного проще вести дела с инглизом, который носит не фуражку, а куффийа – туземный полосатый головной платок, и говорит с ними на одном наречии. Во многом благодаря Грегсону нам удалось организовать сеть осведомителей среди бедуинов, враждебных туркам, и вовремя получать предупреждение о планах и передвижениях турок и немцев.

– То есть, вы хотите сказать, что он что-то понимает и в политике тоже? – удивленно поднял брови толстяк.

– Можно сказать и так, сэр, – кивнул майор.

Толстяк важно поднял вверх палец, похожий на сардельку:

– Политика гораздо более увлекательна, чем война, но более опасна. На войне вас могут убить лишь однажды, в политике – множество раз.