Проклятье Жеводана - стр. 28

– Гляжу, ты приходишь в себя, – со слабой улыбкой произнес отец, но сразу же его лоб рассекли хмурые морщины, а взгляд забегал с одного листа на другой. Видимо, где-то там, в расчетах, затесалось несоответствие, которое надо было разрешить как можно скорее.

Я подошел к нему и посмотрел через плечо, проглядывая упорядоченные строчки.

– Погоди, вот здесь, – произнес я, заметив не по смыслу, но по цвету чернил заметную странность.

Общее полотно темно-серого текста разнилось с маленьким куском, в котором говорилось о количестве малолетних работников на фарфоровой мануфактуре во Франкфурте.

Цвет чернил отличался не так уж и рьяно, чтобы замыленный взгляд отца приметил его.

– Вот где настоящая чертовщина, а не эта твоя алхимия, – вздохнул отец.

Я усмехнулся и похлопал отца по плечу.

– Что ж, оставлю тебя наедине с твоими демонами, а меня ждут мои.

Отец отпустил меня коротким кивком, даже не подозревая, насколько я был в тот момент серьезен.

Сегодня был особенный день и для меня безумно долгожданный. Я с пылким сердцем и чистой душой припадал в молитве, чтобы послать ангелов-хранителей всем, кто причастен к моему делу, ведь им точно не помешало бы ни заступничество земное, ни заступничество небесное.

Пасмурные тучи так и грозились испортить дороги, но благо сбылось милосердное чудо, и мои люди уже сегодня прибыли к нашему замку.

Я стоял на крыльце, накинув на одно плечо сюртук поверх белой блузы с высоким воротником-жабо. Мне даже боязно представить, сколько времени я провел вот так, в тревожном ожидании, когда уже явится мудреная повозка, и вот, вся она прибывала к крыльцу моего замка.

Колеса остановились с пронзительным скрипом. Меня удручил вид лошадей. Им, беднягам, не повезло с такой непомерной тяжестью, которую их запрягли тащить.

От сердца немного отлегло, когда мои конюшие быстро подоспели и приняли на себя заботу о загнанных жеребцах.

Тогда уже я мог без задней мысли предаться своему ликованию, оглядывая ту самую непосильную ношу.

На колеса были поставлены тяжелые клетки, в которых метались уже мои старые приятные знакомцы. Я все ждал, когда невежественная чернь из прислуги спросит, что это за собаки, и я отвечу, что это вовсе не собаки, а гиены из далекого Алжира.

Но моим намерениям было не суждено сбыться – кучеры были сильно загнаны долгой беспрерывной ездой, и уж суть их ноши, какой бы удивительной и экзотической она ни была бы, их ничуть не волновала.

Глубоко вздохнув, я отдал приказания своим здоровякам погрузить клетки на небольшие, но прочные колеса и затащить в замок.

Чего не сказать о двух горничных. Женщины были уже немолоды и, видно, заслышав какое-то оживление в коридоре, вышли поглядеть что к чему. Звонкий визг славно озарил стены замка, едва горничные разглядели через решетку сутулых гиен.

– Мадам, заверяю вас, – с улыбкой произнес я, положа руку на сердце. – Клянусь вам, звери не потревожат вас никоим образом. Те строительные работы, что кипели и днем, и ночью в подвалах, – и есть мои заблаговременные приготовления к приезду этих экзотических питомцев. Боже, мадам, вы так бледны, должно быть, переутомились. Прошу прощения, мне надо помочь там, внизу. Доброго дня, прошу, переведите дух, мадам!

Конечно, эти горничные не были единственными, кто в замке был в ужасе от новых жителей родом прямиком из солнечного рокового Алжира.