Проклятье Жеводана - стр. 18

Я пару раз кивнул, ибо тоже не видел сейчас ни малейшего повода для спешки. Оставшийся отрезок тропы был куда более пологим, и мы прошли его уже без остановок.

По мере того как мы отдалялись от морского берега, тем жарче и суше казался мне ветер, обдувающий нас редкими порывами.

Когда я уже завидел здоровый валун, к которому были прикованы гиены, мы свернули от него. Я следовал за Жаном, не задавая лишних вопросов. Когда мы пересекли тенистую рощицу, я смутно узнал эти места, облаченные сейчас золотом щедрых южных небес.

Мы не стали спускаться в подземелье, а направились к хибаре.

Я старался не отставать от Жана, но за его широким шагом поспевать было сложно. Губы трескались от горячего воздуха, который я жадно глотал, не в силах унять эту удушающую жажду.

Где-то вокруг нас рыскали гиены, то подбегая, то вновь устремляясь прочь, по скалистым уступам, поросшим колючими сухими кустами местной флоры.

Мне было бесконечно отрадно увидеть хижину – я был на пределе. Каждый шаг под зноем казался настоящим подвигом.

Едва-едва я переступил порог хижины мясника и едва ее милосердная тень наконец укрыла мою голову, я закрыл глаза и рухнул спиной к стене ветхого жилища и сполз на пол, не будучи в силах стоять на ногах.

Но тут же я вздрогнул, придя в чувство, – Жан резко дернул цепь.

Я суетно оглядел жилище и поразился увиденному еще больше, чем в первый раз.

Прямо посреди хибарки на полу был расстелен узорчатый ковер с бахромой, прямо на земле. На нем стоял низкий столик, грубо смастеренный явно на скорую руку.

Я протер свои глаза, утомленные ярким светом, и вновь принялся разглядывать накрытую на столе роскошную посуду. Я уже видел эти кувшины, кубки и блюда, сваленные в кучу под покровом мешковины.

Сейчас они величаво поблескивали в солнечных лучах, что струились из открытых окон и двери, гордо преподнося здешние яства.

Жан стоял, держа одну руку на поясе, едва касаясь ею заткнутого пистолета. Разноглазый мясник уселся за стол по-турецки и кивнул мне, чтобы я составил ему компанию.

От мучившей меня жажды я находился на грани безумия, поэтому мне хватило короткого жеста как дозволения, чтобы прикоснуться к этим яствам.

Я жадно припал к кувшину с прохладной водой. Уняв дерущую меня изнутри жажду, я глубоко вздохнул, переводя дух.

Это щедрое угощение натолкнуло меня на пару догадок, относительно того, почему я вообще еще жив.

Сам Жан не ел, что меня, конечно, немного беспокоило, но не настолько, чтобы я отказался от трапезы.

Утолив голод, я принялся ожидать дальнейших знаков от Жана, с чем он не спешил.

– Спасибо, – произнес я.

Ответа не было. Вообще, кажется, Шастелю было не до меня – он глядел куда-то на улицу, вдаль, через открытую дверь, верно, приглядывая за своими питомцами.

– Пока отдыхай, – сказал он, даже не обернувшись на меня.

Как будто мое тело лишь и ждало того дозволения. Тяжелые веки закрывались сами собой. Я успел лишь отползти назад и прислониться спиной к стене, как меня срубило в сон.

Когда я открыл глаза, все тело мое невольно передернулось от страха. Только потом мой разум медленно пробуждался вместе со мной, вспоминая, где я нахожусь, что это за убогая хибара и самое главное – кто ее хозяин.

– Вставай, – услышал я голос Жана и инстинктивно обернулся на него.