Программист и бабочка (сборник) - стр. 23

. Минут семь или более того, у нее ничего не выходило. Не вижу и все! Размыто при любых диоптриях… Потом додумалась в карточку заглянуть, в предыдущие каракули. Кстати, Док, вас специально учат писать задницей? Короче, сунулась в обследование за прошлый мой приезд. Сощурила свои поросячьи глазки, да как взялась визжать: «Ах, больной, ах больной! У вас тут оказывается не просто геморрой, а миопический астигматизм, чего вы мне тут голову морочите? Вы что, не в курсе, что у вас семнадцать градусов? С вашим открытым переломом вообще без толку очки подбирать. Тебе, бестолочи, при такой скарлатине просто вешают на левый глаз для симметрии то же, что и на правый! Ну и чего молчим?»

– Конечно, Марь Ванна женщина эмоциональная…

– Знаешь, Док, мне плевать, какая она там женщина. Я не к женщине пришел, а к специалисту. И вообще, кто ее просил линзу подбирать? Мне просто ее закорючка нужна. Глянула бы на глазное дно – и все дела.

– Ну, батенька, тут вы не правы. Ей, специалисту, виднее, чего смотреть, а чего нет.

– Прекрати, Док, называть меня «батенькой». Ты молодой еще парень, и тебе это совсем не идет. Глуповато звучит. Мой тебе совет, ищи другой образ. Или имидж, как сейчас говорят. А еще лучше, быстрее становись специалистом. Уважать тебя начнут за квалификацию, а не за словечки эти убогие… О чем это я? Короче, визжала-визжала, потом заявляет: «Странно, почему тот идийет, который у вас в глазу эту сколопендру обнаружил, никак вас не предупредивши?» А она и есть тот самый идиот со сколопендрой. Ибо сама и смотрела меня в прошлом году. Что самое забавное, опять на те же грабли наступила: справку подписала, но какие линзы намеряла – так и не сообщила.

– Мда… дела…

– Так что с подписью, уважаемый?

– Конечно… подпишу. Простите, я все же обязан задать вопрос…

– Валяй!

– Как вы спите ночью?

– Нормально.

– Я имею в виду, сколько раз встаете к унитазу?

– Один раз в четыре часа утра.

– О! Но ведь это… не есть гут!

– В смысле? – полковник слегка растерялся, и на секунду превратился в пациента. Мальчишка не замедлил этим воспользоваться, и мгновенно натянул маску эскулапа.

– Да это просто трагедия. Вас надо срочно лечить!

– Что??? – размякший пациент побледнел. Вряд ли это безвольное лицо могло когда-либо принадлежать командиру одной из самых мощных служб армии.

– Если срочно не взяться за ваш простатит, то вы плохо кончите.

– Я и так плохо кончаю, что дальше?

– Как? Вы еще и плохо кончаете? Ну-у-у тогда вообще!

– Доктор, угроза жизни есть?

– Нет…

– До свидания!

– Погодите! Вы что не понимаете, что здоровый мужчина, выпив литр воды перед сном, нормально спит до 6 утра?

– Доктор, я могу выпить два литра воды и спать до восьми. Но комфортнее я себя чувствую, если все же отолью в четыре. И не вижу здесь трагедии. – Волевым усилием пациент попытался взять себя в руки, вынырнуть из болота трагической безысходности и трясины инфернального ужаса. На секунду, где-то там, под поверхностью болотной жижи даже промелькнул волевой подбородок полковника, но… Не тут-то было. Схлопнулся. Пошел ко дну – только чавкнуло.

– Трагедия будет, когда вы станете ходить с баночкой в кармане!

– Как это?..

– Там будет… дренажная трубка из пузыря! Дренажная! Трубка! Из! Мочевого! Пузыря!

Освоившийся с ролью обличителя проктолог вошел во врачебный экстаз, садистки, со смаком, вколачивая в крышку гроба недавнего пациента – а ныне покойника – очередной гвоздь. Что ни термин, то гвоздь! Что ни термин, то гвоздь!! Что ни термин, то гвоздь!!! Чпок-чпок-чпок – входят в податливую сосну язвительные гвозди доктора: Дренажная! – чпок! Трубка! – чпок! Из! Мочевого! – дважды чпок! Пузыря! – чпок-хрясть-дзинь-чпок!