Продавец преступлений - стр. 3

Уставившись в свою тарелку, он заставил себя глотать суп, с каждой ложкой презирая окружающих все больше и больше. Он считал себя знатоком человеческих слабостей. А слабости этих людей были настолько на виду, что не приходилось тратить на их выявление много сил. Догилев предпочитал посвятить оставшееся до прибытия на островок время обдумыванию своего плана – как использовать этот аттракцион для нужд своего ведомства. Аттракцион мог стать довольно заметным явлением международного масштаба, и не стоило упускать возможность влиять на настроение общества. Из-за кулис.

Набирающий известность модельер Иннокентий Бархатов ненавидел все серое, будничное, и обожал все яркое, красочное, эмоционально насыщенное, в том числе и черепаший суп. Он с удовольствием принялся за еду, тем более что суп содержал в себе мало холестерина и не портил фигуру. Иннокентий рассчитывал, что если рай и ад оправдают его надежды, то он вынесет из путешествия массу впечатлений, которые помогут ему в составлении новой весенне-летней коллекции. Мотивы ада и рая в женской моде… Это могло стать сенсацией… Кутюрье предвкушал грандиозный успех. Единственное, что его нервировало, – присутствие за столом Анастасии Гордеевой. Фигура Гордеевой, глаза Гордеевой, манеры Гордеевой – все раздражало его. Если бы он знал заранее, что она окажется тут, то остался бы в Москве. Все остальные, кроме Иванова, с которым его познакомили как-то в ресторане, были ему не знакомы. Впрочем, новая коллекция стоила некоторых жертв.

Василий Васильевич ел суп, не чувствуя его вкуса. Вообще он был гурманом, и его язык, благословенное творение природы, мог бы многое рассказать о самых деликатных ощущениях и нежнейших соприкосновениях, но в данную минуту его владельца занимала философская проблема, а изощренный мозг Василия Волкова был опасным соперником его языка. Руководитель набирающей силу секты размышлял о том, не впадет ли он в грех, посетив ад, чистилище и рай еще при жизни. С одной стороны, это было извращенное любопытство к интерпретациям, так как рукотворный ад и рай были всего лишь порождением человеческого, а не божественного воображения. С другой стороны, если бы Василий Васильевич по этой причине отказался от посещения аттракциона, это тоже был бы грех, так как сказано: не судите да не судимы будете. Все имеет одну сторону и другую, возможно, еще и третью, и четвертую, со вздохом подумал он и принялся за еду, изредка посматривая на женственного соседа напротив. Еда – как раз та из многочисленных сторон бытия, которая не оставляла Василия Васильевича равнодушным.

Писатель Федор Карамазов вообще не притронулся к супу. Вместо этого дурацкого супа он бы с удовольствием выпил, но на столе выпивка отсутствовала. Просить было неудобно, а свою флягу с коньяком он оставил в каюте. Федор Карамазов предчувствовал, что эта поездка будет самой запоминающейся в его жизни. У него был нюх, выработанный годами поиска сюжета. И этот нюх подсказывал ему, что он станет свидетелем и участником такого спектакля, последствия которого трудно предугадать. На месте Гравдова он бы использовал эти шесть дней для… Карамазов задумался и наконец нашел подходящее слово… для искушения. Именно так. Для искушения, которое обернется для каждого из них каким-либо преступлением. Или же будет преодолено. Каждый сделает свой выбор – ад или рай…