Продавец преступлений - стр. 2
Внизу переодевались к обеду еще пятеро пассажиров. Иванов знал двоих из них. Анастасия Гордеева, кинодива, всегда возбуждала его своим невинно-порочным видом. Он смотрел четыре картины с ее участием и долго не мог забыть своих ощущений. Что касается модельера, с которым он столкнулся в Париже, в ресторане, то высокая мода Иванова не интересовала, а гомосексуалисты от моды – тем более. Третий пассажир, судя по всему, представлял какую-то влиятельную секту. Остальные двое, как и толстяк напротив, не были знакомы Иванову. По крайней мере, лично. Он мог только предпологать, что они достаточно богаты. Заплатить пять тысяч долларов, даже за самые необычные ощущения, не каждому по карману.
Первый день отпуска начинался отлично. Иванов потянулся всем телом. Он рассчитывал, что участие в аттракционе поднимет его рейтинг в России и создаст к тому же популярность по всему миру.
На палубе появился капитан, крепыш с обветренным лицом. Иванов подумал, что он не очень-то смахивает на перевозчика душ из греческой мифологии.
Капитан улыбнулся Иванову и толстяку и сообщил:
– Господа, обеденный стол накрыт в кают-компании.
Кают-компания
Кают-компания была обставлена строго и со вкусом. Низенький толстячок Константин Третьяков, один из богатейших людей в России, переступив ее порог, отвесил общий поклон и направился к свободному стулу. Женственный человечек, не знакомый Третьякову и ставший теперь его соседом слева, чуть подвинулся, освобождая ему проход. Сосед справа, писатель, которого финансист узнал по фотографии в журнале, даже не пошевелился. "Он, наверно, считает себя гением", – подумал Третьяков, по привычке скрестив под столом короткие ноги. Сидевшая напротив молодая женщина еще два часа назад, когда их группа встретилась в Сочи, привлекла его внимание своей чувственностью. Финансист никак не мог вспомнить, где видел ее лицо. Но мог поручиться, что где-то точно видел. Иванов, спустившийся следом, занял стул рядом с главой секты. Третьяков знал политика не по телевизионным выступлениям, он вообще редко смотрел телевизор, просто, оставаясь в тени, он финансировал избирательную кампанию последнего. Однако в целом он был невысокого мнения о способностях Иванова и поэтому приставил к нему хороших советников. Третьяков терпеть не мог посредственностей. Именно поэтому из шестерых, сидевших за столом, его интересовали всего двое: писатель, которого он ценил за ироничную и едкую прозу, и тихий, неприметный человек лет сорока, в котором Третьяков почувствовал внутреннюю силу. Но больше всего его, конечно же, интересовал сам Георгий Грандов. Третьяков собрал всю возможную информацию как о проекте, так и о самом Грандове. Но если о проекте удалось узнать достаточно, то Грандов оказался личностью загадочной. Это не устраивало финансиста. Он предпринял эту поездку в Сочи не потому, что очень любил путешествия. Третьякову хотелось самому увидеть все своими глазами и решить, стоит ли потихоньку прибрать этот аттракцион к рукам или нет. И отсутствие полной информации о председателе совета директоров компании, которой принадлежал аттракцион, несколько смущало его.
Стюард важно вкатил столик с первым. На первое был черепаший суп.
Никита Павлович Догилев не любил черепашьего супа. Но их предупредили, что обед, хотя и очень изысканный, в течение семи дней будет одинаковым для туристов, и Догилев сохранил бесстрастное выражение лица. Единственный на борту, он знал почти все почти обо всех, но ничем не проявлял этого. По роду своей деятельности – а Догилев представлял одну из самых мощных секретных служб в мире – Никита Павлович предпочитал оставаться в тени.