Пробуждение - стр. 16
Еще раз проверив, понимаю, что зверь по названию Старейший очень холодный, что означает – не я его убил. Поэтому он не шевелился и так легко завалился вперед – он уже сдох. От этой мысли я ощущаю облегчение: я не убийца. Но что мне делать теперь? Сначала надо одеться и посмотреть, как там сестренки. Что это было, я потом подумаю, сейчас мне есть чем заниматься.
Выйдя из рубки, направляюсь в сторону нашей каюты, но дойти не успеваю. Навстречу мне с визгом бегут Еия и Иала. Они очень быстро бегут, чуть ли не сбивая меня с ног. Обняв всеми доступными конечностями, сестренки плачут. Кто же их так напугал? Кто посмел?
– Ты жив… – шепчет сквозь слезы Иала.
– Мы проснулись, а тебя нет! – я едва понимаю Еию, она плачет и пытается рассказать. – Мы испуга-а-а-ались!
– Я есть, все хорошо уже, – глажу я обеих, только что показавших мне, что если и было все увиденное сном, то каким-то странным, ведь до моего просыпания мы друг друга не знали.
Именно поэтому я веду плачущих моих девочек в каюту, чтобы одеть. В первую очередь надо одеть, успокоить, расспросить, а потом и покормить. Звездолет немного отличается от того, что я помню, но теперь он выглядит как-то более реалистично. Ну, по крайней мере, зал, в котором я проснулся. И память себя ведет странно – она будто двоится. Интересно, что это значит? Должно что-то значить…
В процессе одевания малышки мои успокаиваются, всё пытаясь объяснить мне дрожащими голосами, что проснулись, не увидели меня и побежали искать. А об одежде и не вспомнили. Но вот тот факт, что я был тоже без одежды, заставляет обеих пугаться еще сильнее, напоминая мне о том, что падаль из рубки надо выкинуть в космос. Не могу я о нем думать как о разумном существе, потому что мама говорила, что напасть на ребенка не всякий зверь решится.
Каюта выглядит иначе – как семейная, то есть имеется большая кровать и два набора кроватей для детей – на четверых. Но мы и на большой отлично поместимся, кто знает, какие у них сны теперь будут. Что-то мне подсказывает, что не самые простые, поэтому такой вариант лучше всего. Комбинезоны им впору, мне тоже, только с конечностями не очень хорошо. Я вижу, что у Еии подергивается верхняя пара, а это значит – надо покормить сестренок. Пугать их совершенно точно не надо, им хватит.
Нужно приказать убрать падаль. По идее, на звездолете есть погрузчики, которые с уборкой отлично справятся, а вот потом мы будем разбираться, где находимся и что вокруг происходит. Хотя память мне, кажется, на это намекает. Такое ощущение, что проявляются в памяти знания, которых прежде не было. Я это обдумаю позже, потому что очень есть хочется, и маленьким моим, скорее всего, тоже.
– Мы проснулись в каюте, – рассказывает мне успокоившаяся Иала. – Больно не было, но очень дрожательно. Еия вся тряслась, а у меня только верх. Так бывает… ну…
– Он сдох, – твердо произношу я, очень хорошо понимая, о чем она говорит. – Его больше нет.
– А потом мы к тебе побежали, – заканчивает она, хотя я понимаю, что испугались очень даже сильно.
Одно мне понятно: Старейший в реальности оказался гораздо хуже, чем «во сне», если это был сон. Раз малышек трясло, то он их мог и до обморока, и до смерти замучить, потому что, от чего описанное ими бывает, я уже помню. Также помню, откуда мы взялись на звездолете. Это в странном том сне мог не помнить, а теперь уже знаю. Сейчас мы поедим и пойдем в хранилище знаний. Теперь я точно не буду слепо тыкаться, потому как уже знаю, что и где искать.