про счастье - стр. 8
Начальство было лояльно ко мне, но что это меняло? Через несколько месяцев я осознала, что не могу и не хочу себя больше заставлять возвращаться в этот ад. Но мне не хотелось терять прямо хорошую зарплату и социальную вовлеченность.
И чувствовать себя неудачницей. Я снова не смогла проявить себя как в профессионал, но очень хотела быть востребованной в своей професиии.
Опять был вечный дедлайн и аврал. И очередная моя попытка не быть лузером. Не получилось.
Устав от бессмысленной борьбы, я решила позволить себе перерыв. И, бросив бесконечные таблицы из цифр, вышла на улицу. На календаре обозначился апрель, но вокруг все еще лежали кусочки рыхлого снега.
Зато солнце выглядывало из-за тонких деревьев, на которых я заметила свежие листья. Почему я раньше их не замечала, удивилась своему открытию я?
А ведь уже всена. И пахнет, кстати, свежестью и новизной. Очень хорошо пахнет. Я стала дышать часто, втягивая в себя прохладный воздух. В кабинете всегда было душно – воняло прокисшей капустой и оговорами.
Как же хорошо было на улице, Господи, вдруг поняла я. Люди, которых в тот день было много в том сквере, куда я забрела, радовались жизни и отличной погоде. Они разговаривали друг с другом, смеялись, мамы возились с малышами, молодежь пила кофе в стаканчиках и прогуливалась стайками по аллеям.
Кедры и сосны стояли всегда зелеными. И их отчетливое благоухание обдало меня приятным ароматом – я стала дышать глубоко и так, что у меня закружилась голова. Мигрень стала не такой мучительной. Свобода меня потихонечку исцеляла.
Зачем я изнуряю себя этой пыткой и до сих пор не уволилась, вдруг пронеслась в моей голове мысль? Здесь свежий воздух и теплое солнце. И весна, которую я чуть не упустила. А за ней придет лето. И осень. А я могу просидеть в этой темнице всю жизнь, в сырости, плесени, чужом раздражении и пренебрежении.
Снова и снова мысленно я возвращалась в то убогое пространство с несвежим ремонтом и пылью, с засохшими цветами в горшках, с ругающимися друг с другом людьми, клеветой, подставами и подлостью, с туалетами, в которых всегда стоит вонь и шныряют крысы, где сломаны краны и крадется плесень.
Где всегда заперты грязные окна и подоконники завалены кучей хлама, а женщины угрюмы, агрессивны и некрасивы – в жутких кофтах, на которых катышки и оторванные пуговицы, и с немытой головой.
Зачем я там, а не здесь?
Детский крик малышей показался мне пронзительным и живым, а запах кофе, идущий от небольшого передвижного кафе – ароматным и настолько вкусным, что я тут же подошла и купила себе стаканчик этого бодрящего напитка. И обычный хот-дог с хрустящей посыпкой, вкусный, аппетитный, свежий.
Подошла к лавочке, села на нее. И снова стала дышать. Наблюдая, как парк заполняется пенсионерами с собаками, влюбленными парами и школьниками – у них как раз закончились уроки.
Люди живут, а я существую, подумала я, откусывая невероятно вкусный бутерброд, чего раньше никогда не делала. Несколько месяцев подряд я насильно тащила себя по темноте в офис. И возвращалась домой тоже по темноте. У меня нет выходных и праздничных дней, потому что нужно снова переделывать отчеты и что-то считать. До бесконечности.
Целый день я пытаюсь понять, как свести эти цифры, которые намеренно перевирают коллеги. И не могу их в этом уличить – эти стервы решили таким образом выжить меня из коллектива, как и остальных новеньких.