Призванная на отбор - стр. 10
Когда девять классов остались позади, и мне исполнилось пятнадцать, я, больше не в силах терпеть родственную «любовь», побросала в рюкзак немногочисленные вещи и сбежала в другой город. Там я смогла поступить в колледж, а чтобы не умереть с голоду, нашла подработку в цветочном магазине. Видимо, подсознательно мне хотелось быть ближе к чему-то красивому.
Сначала я мыла полы, но однажды, услышав, как покупательница не может определиться с букетом, а консультант устало вздыхает, подсказала решение. Свидетелем сцены стала хозяйка магазина. Она рассмотрела во мне потенциал и сама обучила азам флористики. Через месяц я уже лихо составляла букеты.
Закончив обучение в колледже, я вернулась в родной город, чтобы продать оставшуюся от родителей комнату в коммуналке. Тетка, узнав об этом, нашла меня и устроила скандал, хотя я исправно каждый месяц отправляла ей сообщения о том, что жива, но ни разу не получила ответа.
Суть ругани сводилась к одному — я должна была отдать деньги от продажи комнаты ей, ведь она столько лет тратилась на меня. Чтобы не ругаться, я отдала тетке половину вырученных средств, и, сопровождаемая проклятиями о неблагодарности, со второй частью денег вернулась в ставший мне родным город и взяла в аренду цветочный островок в торговом центре.
Через несколько лет, в течение которых я работала как проклятая и бралась за любые заказы, связанные с оформлением торжеств, мне удалось открыть свой крохотный магазинчик — помещение, которое когда-то было однокомнатной квартирой на первом этаже старой многоэтажки. До выплаты кредита оставался всего один взнос, и магазинчик официально стал бы моим. А теперь у меня отняли все это…
Я крепко сжала кулаки, не обращая внимания на боль там, где медальон жег кожу. Хотя он, кажется, уже начал остывать.
Я не позволю обстоятельствам, какими бы они не были фантастическими, сломить себя. Моя родная мама — я смутно помнила ее образ — любила древнегреческую мифологию, она часто читала мне на ночь мифы вместо сказок. Она и имя мне дала в честь одной из нимф, полагая, что моя жизнь будет напоминать сказку. Я же не считала себя нимфой. Отнюдь.
Начав заниматься флористикой, я узнала, что «дафной» называется вечнозеленый кустарник. Выносливый, способный выстоять даже в морозы. Но еще и ядовитый. Его цветы хоть и красивы, но смертельно опасны для всех, кто посмеет хотя бы пальцем коснуться их.
Имя не определяет судьбу, это я поняла еще в детстве, но мне хотелось думать, что я смогу выстоять хотя бы благодаря своему имени, ведь больше у меня сейчас ничего не осталось.
За дверью в коридоре доносились голоса возвращавшихся с испытания элери. Я прошла к кровати и, как советовала горничная, дернула висевший слева толстый шнур.
4. Глава 4
— Неплохо, эльден, очень неплохо. Пятнадцать элери. Великое Древо было милостиво. Эльдену Ротстону, вашему деду, повезло не так сильно. После ритуала помолвки у него осталось всего три элери. Три из четырех десятков! Так что не слушайте болтунов, которые говорят, что нравственность падает.
— Пятнадцать… — задумчиво проговорил Аласдэр, стоя у окна и глядя на полную луну и надкушенный месяц, застывшие в ночном небе. Ритуал помолвки остался позади, десять выбывших девушек отправились по домам, а из оставшихся пятнадцати одна станет его супругой.