Призраки Москвы. Тени Петербурга - стр. 3

Фёдор перешагнул через груду угля, которая упала на его фантом, и встал около входа, давая глазам привыкнуть к полумраку. Освещение было выключено, и тусклый свет пробивался только через узкие вентиляционные окна под самой крышей ангара. В эфирном плане, видимом ему через левый окуляр очков, пока не происходило никаких движений. Он щелкнул пальцами и развеял свой фантом, столбом стоящий за его спиной по колено в угольной крошке, – в нем уже не было необходимости. У него мелькнула мысль, что сейчас самое время, как пишут в рассказах ужасов, чтобы дверь за спиной закрылась, – или медленно, с пронзительным скрежетом, или резко и с грохотом. Дверь оставалась неподвижной, однако тишины пустого пространства не было. В глубине ангара что-то шуршало, перекатывалось, вздыхало. Фёдор задумчиво посмотрел на лопату. Интересно, зачем она ему? Решение взять ее было интуитивным, мимодумным, однако он привык доверять и следовать Потоку в своей работе. Он сделал несколько пружинящих движений, приводя тело в тонус, и медленно пошел в полумрак ангара.

– Что шумишь? Почему буянишь? – спросил он в темноту.

Он увидел какое-то быстрое движение и рефлекторно отмахнулся. Лопата с грохотом отбила кусок угля, вылетевший из темноты прямо в его голову.

– Мы как будем общаться, – дружелюбно спросил Фёдор, – по-божески или по Дарвину?

В ответ второй прилетевший кусок угля больно ударил его сзади по правой ноге.

Фёдор уронил лопату, упал на колено и сморщился, почесывая рукой место удара:

– Ну тогда по Дарвину… – прошипел он и скомандовал: – Честер! Взять!

Призрачный волк прыжком сорвался с места. Угольная пыль рядом с Фёдором взвилась смерчиком, по ангару прошелестел поток ветра, в глубине его что-то грохнуло, взвыло – и в итоге хриплый голос взмолился:

– Волка… Отзови волка… – стонал призрак.

– Сейчас подготовлюсь, и отзову, – сказал Фёдор и, прихрамывая, пошел к небольшой ровной площадке между угольных куч в центре ангара. – Чес, веди его сюда.

Он скинул на пол ранец, достал холщовый мешочек и стал аккуратно высыпать из него дорожку солью, нарисовав ей круг диаметром в пару метров. Встал рядом с ним, прошептал молитву и затем, раскинув руки, заговором активировал круг. Фёдор поправил очки, посмотрел, что соль засветилась слабым синеватым сиянием и от нее вверх поднялась светящаяся стена, и приказал:

– Войди в круг.

Потом он поправил ранец и, скрестив ноги, сел на него. Честер вышел из темноты и тоже сел рядом с ним по левую руку. Фёдор посмотрел на стоящего в центре круга призрака. Это был мужчина в рваной одежде, с всклокоченной бородой и спутанными волосами. Он, не поднимая головы, подошел к краю круга, положил ладони на светящуюся слабым светом стену и сказал:

– Ты круг неправильно сделал.

Фёдор хохотнул:

– А уж не оттого ли ты призраком стал, что всех вокруг поучать пытался?

Призрак насуплено посмотрел на него:

– Мне дочь читала. Гоголя. Там человек вокруг себя круг рисовал. А тут ты – снаружи.

– Это чтобы ты в меня камнями больше не швырялся, – Фёдор почесал место ушиба. – Давай поговорим. Тебя как звать?

– Митяем меня звали.

– Ну а я Фёдор. Что ты тут делаешь?

– В круге стою, с тобой лясы точу, – злобно сверкнув глазами, ответил призрак Митяя.

Фёдор покачал головой:

– Вот ты мне грубишь, а я тебе помочь могу. Послушай, выхода у нас с тобой сейчас два. Или мы вместе разбираемся с тем, что не дает твоей душе до конца уйти, и я помогу отойти ей с миром, или я тебя отсюда изгоню. И в этом случае ты не только Гоголя вспомнишь, но и Вия увидишь.