Призрак в лунном свете - стр. 14
В 1766 году произошла окончательная перемена в Джозефе Карвене – нежданная и привлекшая всеобщее внимание. Сбросив, точно так, как бабочка избавляется от кокона, пелену ожидания и нетерпенья, Карвен явил любопытствующему миру восторг от свершенного триумфа. Он, казалось, с трудом удерживался от того, чтобы во всеуслышанье объявить о том, что нашел, узнал или сделал; но, по-видимому, потребность в тайне была куда важнее желания разделить радость с кем-то, и потому никаких объяснений от Карвена так и не последовало. Именно после той перемены, пришедшей в начале июля, зловещий ученый начал изумлять людей познаниями, которые, казалось, могли передать только их давно умершие предки.
Но лихорадочная тайная деятельность Карвена отнюдь не прекратилась с этой переменой. Напротив, она скорее обрела больший масштаб – все более значительный объем его морских перевозок поручался капитанам, привязанным к Карвену узами страха, такими же значительными, как прежде – боязнь разорения. Делец из Провиденса полностью оставил работорговлю, утверждая, что доходы от нее только падают, почти не покидал ферму в Потаксете. Говаривали, что тайными короткими тропами Карвен ходит на погосты – похоже, не так-то и сильно сменились привычки и пристрастия вековечного негоцианта. Эзра Уиден, вынужденный время от времени прерывать слежку, ходя в плавания, не мог заниматься этим систематически, но зато обладал мстительным упорством, которого были лишены погруженные в повседневные заботы горожане и фермеры; еще дотошнее, чем прежде, изучал он все связанное с именем Джозефа Карвена.
Странные маневры судов, принадлежавших дельцу, горожане объясняли трудными временами – тогда всякий колонист всеми силами противостоял Закону о сахаре[12], серьезно подорвавшему морскую торговлю. Контрабанда стала нормой в заливе Наррагансетт, и ночные перевозки незаконных грузов уже никого не способны были насторожить. Однако Уиден, еженощно следивший за баржами, тайно отплывавшими с верфей Карвена, утвердился вскоре во мнении, что зловещий делец столь тщательно скрывается отнюдь не от патрульных флотов Его Величества. До 1766 года на подобных судах обыкновенно перевозили кандалованных негров, коих высаживали в малоизвестном месте на берегу к северу от Потаксета, потом отвозили вверх по утесу и через всю окраину на ферму, где запирали в огромном каменном флигеле с одними только высокими узкими прорезями вместо окон. Но в означенном году грянули перемены, и подобный маршрут стал более не осуществим. Ввоз рабов сразу же прекратился, и на некоторое время Карвен оставил свои полуночные плавания. Затем, примерно весной 1767 года, заявили о себе новые потаенные маневры. Лихтеры[13] снова стали выходить из черных безмолвных доков, и на этот раз им предстояло пройти по заливу некоторое расстояние – возможно, до мыса Намквит, – и принять груз со странных вместительных судов, приходивших к Провиденсу под самыми разными флагами. Люди Карвена доставляли полученное к старому месту на берегу, перевозили по суше на ферму, запирали во все том же загадочном каменном здании, что раньше принимало негров. Груз состоял почти целиком из ларей и ящиков, по большей части – продолговатых, тяжелых, подозрительно напоминавших гробы.