Призрак с хорошей родословной - стр. 34
– Свое добро пришивать к себе крепче нужно! – посоветовала ему вслед Мариша.
Но капитан даже не оглянулся, потому что вопли в гостиной перешли уже в разряд ультразвука, то есть стали почти не слышны. Вбежав в комнату следом за капитаном, мы узрели жуткую картину. На полу лежал огромный старинный дубовый шкаф, доставшийся Виктору от его дедов. Шкаф был сработан на славу, потому что, упав на пол, он не развалился и даже ни одна дверца у него не отвалилась. Из-под шкафа торчали женские ноги в темных колготках. Прапор и Митька тянули каждый за свою ногу, а Женька тщетно пытался поднять тяжеленный шкаф. Время от времени ему это ненадолго удавалось, и тогда Прапор с Митькой делали рывок, а из-под шкафа раздавались приглушенные вопли. Любима забилась в угол и оттуда, с безопасного расстояния, взирала на происходящее, так что мы сразу поняли, что ноги под шкафом принадлежат не ей.
– Что тут происходит? – грозно осведомился капитан.
– Раису Захарьевну шкафом придавило, – отдуваясь, ответил Прапор. – Чего встали как неродные? Помогите. Видите, кончается там человек.
– Шкаф-то тяжеленный, – согласился с ним капитан. – Она, поди, и дышать не может.
Тем не менее спешить на подмогу он что-то не торопился.
– Может быть, она уже умерла? – спросил он, задумчиво глядя на замершие ноги.
Но те в ответ энергично задергались, опровергая это предположение.
– Что же, – тяжело вздохнул капитан. – Колька, берись справа! А я слева ухвачусь.
Втроем они с трудом, но все же подняли огромный шкаф. А Прапор с Митькой наконец выдернули из-под него Раису Захарьевну. Шкаф водрузили на прежнее место, недосчитавшись одной ножки.
– Это вы меня погубить хотели! – заявила всем Раиса Захарьевна, как только немного пришла в себя и смогла говорить.
А говорить она смогла, едва сделав первый вдох полной грудью.
– Ироды! – завопила она. – Смерти моей хотели. Доченьку мою сгубили, а теперь за меня взялись. Шкаф на меня свалили. Думали, пришибет! Так не дождетесь! Я вас всех переживу! А тебе, Васька, стыдно должно быть! Участвуешь в убийстве несчастных женщин, а еще при погонах! Оборотень ты! Вот ты кто после этого!
Услышав вместо благодарности за проявленную заботу отборную ругань и незаслуженные оскорбления, капитан даже посинел от злости.
– Гражданка Клюкова! – воскликнул он. – Я вас сейчас за клевету привлеку.
– Во-во! – неожиданно обрадовалась Раиса Захарьевна. – Привлекай. Глумись над бедной вдовой! Каждый в меня плюнуть норовит!
– Ну что ты, мама! – кинулся утешать ее Митя. – Я не позволю тебя обижать.
– И мы не убивали вашу дочь, – сказал Прапор. – Сами бы хотели знать, кто это сделал.
Он ляпнул и тут же прикусил язык. Но было уже поздно. Раиса Захарьевна подняла заплаканное лицо и уставилась на Прапора своими маленькими глазками.
– Что вы хотите сказать? – спросила она. – Что Любка не сама на себя руки наложила? Ее что, убили, что ли?
Она перевела взгляд на капитана, который смущенно кивнул.
– Ах ты, гадюка какая! – внезапно налилась гневом Раиса Захарьевна. – Подлая тварь! Мало тебе, что ты мужа у моей девочки отбила, так теперь тебе еще и жизнь ее понадобилась.
И с этими словами она сделала попытку придушить сидящую в углу Любиму. На выручку жене кинулся Виктор, а на помощь матери Митька. В конце концов продолжавшую сыпать страшными проклятиями Раису Захарьевну все же оттащили от дрожащей Любимы.