Привет, соседка! - стр. 26
Опустив глаза на туфли с тонкими ремешками, Барс с улыбкой кивает консультантше:
— Я беру все это. Упакуйте.
— То есть в этом меня обществу показать не стыдно?! — Всплескиваю я руками. — Мне страшно представить, что там за общество дегенератов!
Барс одним шагом подходит ко мне вплотную и, глядя в глаза, отвечает без тени насмешки:
— Окружение твоего Цукермана. И его вкус. Примерно так он будет таскать тебя по бутикам Милана, Лондона, Парижа. Не позволит тебе и пикнуть, навечно вытравив из твоей головки собственные желания, растоптав твой вкус. Ему будет плевать на то, чего хочешь ты. Ему важно только то, что скажут о тебе в его окружении. А там тебя будут судить по обложке. Все еще хочешь за него бороться?
Горько. Каждое слово без ножа режет. Хотел задеть меня, отомстить, но перестарался. Не может Лекс быть таким козлом.
Моргаю, чтобы не разреветься, и поглубже вздыхаю.
— Да! Я хочу и буду за него бороться. Отличные шмотки. Я в них совсем другая. Стильная, взрослая, уверенная в себе.
Господи, ты сама-то веришь в это? В этой одежде ты бесправная кукла, Василиса!
Уголок его губ чуть вздрагивает. Бросив журнал на столик, Барс как ни в чем не бывало отвечает:
— Тогда продолжим.
Он рассчитывается за одежду, берет бумажные пакеты и ведет меня в здешнюю парикмахерскую. Зря клиентки недооценивают мастеров в торговых центрах. Записи почти нет, очень презентабельно, хоть и тесновато. Зато если я стригусь или крашусь, точно знаю, что откуда-то со стороны на меня не летит пыльца с чужой ногтевой пластины. Если это парикмахерская, то уже не маникюхерская и точно не педикюхерская. Да и поклонницы ультрафиолетовых ламп не ломятся в солярий, который, как обычно, располагается прямо рядом с туалетом. В общем, если выбирать между салоном в торговом центре или салоном в подвале, я выберу первое.
— Что делаем? — спрашивает у меня мастер, усадив в кресло и принявшись расчесывать мои волосы.
— Наведите порядок на этой чудной головке, — отвечает Барс.
— Хотите определенные изменения? — уточняет она уже у него, словно меня вообще не существует. Просто голову принесла.
— Не определенные, а кардинальные!
— Как скажете…
Взмах пеньюара, расчески, ножницы, едкий запах смывки и краски, шампуни, бальзамы, вычесывание. Меня мучают почти четыре часа, угрожая оставить совсем без волос, прежде чем я таращусь на свое отражение, медленно поднимаясь из кресла.
Воздушная россыпь золотисто-русых локонов мерцает переливами, подчеркивая яркость зелени моих глаз. Для такой прически достаточно легкого макияжа без жирных стрелок и жуткой помады. Только сарафан теперь смотрится нелепо. Я его как будто у старшеклассницы отобрала. Для такой меня больше подошел бы латекс и плеточка в руке…
— Вау! — слышится за спиной.
Поднимаю взгляд на обалдевшего Барса.
— Нравится?
— Жаль.
— Что тебе жаль? — психую я, обернувшись. — Лексу не понравится, да? Давай переделаем…
— Жаль, что ты больше не выглядишь на пятнадцать. Теперь я не буду чувствовать себя извращенцем, глядя на тебя.
— Придурок!
Опять отворачиваюсь к зеркалу и пальцами поправляю волосы. Какие же они шелковистые! Только ногти — ужас.
— Барс, давай заедем к Ланке! — прошу я.
Подружка моей сестры занимается маникюром на дому. Да, согласна, так себе гарантия качества. Но она и правда мастер своего дела. Тем более примет меня без очереди хоть посреди ночи.