Привет, соседка! - стр. 25
— Привет… — отвечает он с запинкой на шевеление отвечающих за память женских имен извилин.
Она окидывает его взглядом и улыбается уголком губ.
— Симпатичные, — кивает на тайтсы. — Твой Димасик будет в восторге. — Сделав шаг назад, разворачивается и, доставая телефон из сумочки, спешит на выход, отстукивая каблуками по кафелю.
— Фух, — отпыхиваюсь я, — не так уж и сложно это было. Пронесло, Барсик… — Поворачиваюсь к нему и сталкиваюсь с сердитым, опасным, колючим взглядом его потемневших от злости глаз.
Бежать некуда, позади стойка с одеждой, а он напирает одержимой местью кошкой. Бровью не поведя, откладывает тайтсы и рычит:
— Ты вообще соображаешь, что натворила? Ты всю мою репутацию испортила!
— Да кто ей поверит? — бормочу, задрожав. — Ты сам сказал сыграть роль твоей подружки. А подружки бывают только у геев!
Зря озвучиваю это растаптывающее достоинство настоящего мужчины слово. Обвив мою талию рукой, он резко дергает меня на себя, едва не выбив дух, и шипит:
— Сейчас я тебе покажу, какие бывают подружки у парней с традиционной сексуальной ориентацией.
Да, покажи! А я убегу. Но ты догони и еще раз покажи. Я буду сопротивляться, царапаться, кусаться, ругаться, кричать, брыкаться, но не отступай, умоляю.
Похоже, мои шальные мысли контурной картой проявляются на лице, обрисовывая взору Барса все в колоритных картинках и даже гифках, потому что его кровожадный оскал смягчается, становится больше насмешливым, чем угрожающим.
— Начнем с неотъемлемой прелюдии спектакля, — говорит он с дразнящей ажурной хрипотцой в голосе.
Снова его ладонь оказывается на моем плече и разворачивает меня к выходу.
— Куда мы идем? — осмеливаюсь спросить, пока от страха мои ноги окончательно не отстегнулись.
За время нашего совместного проживания я выработала в себе привычку напрягаться перед сюрпризами Барса. А когда-то они меня приятно интриговали. Пока не начали разбивать мои мечты о скалы облома.
С замашками владыки мира он приводит меня в огромный бутик, шлепается на диванчик, закидывает ступню одной ноги на колено другой и взмахом руки подзывает консультантшу.
— Оденьте ее так, чтобы мне не было стыдно выйти с ней в приличное общество, — распоряжается он, тем самым позволив девице пройтись по мне оценивающим взглядом.
Двинуть бы ему за такое унижение, но он уже утыкается носом в модный журнал, а меня приглашают к стойке с нарядами.
Что бы мне ни показали, я уже предчувствую свое негодование. Модели либо скучные, либо пошлые. На однотонных кофточках не хватает отделки, юбки мешковаты, платья вульгарны своими открытыми спинами и плотными ремнями. Но мне приходится мерить все, что предлагают. Да еще и показываться в этом Барсу ради минуты его славы настоящего самца. Только и делает, что морщится, мотает головой и жестом велит немедленно снять это безобразие.
— А вот это интересно, — наконец улыбается он, довольный темно-синим коротким топом с глухим воротом и бежевыми обтягивающими брюками со шнуровкой по бокам бедер.
Его следующим выбором становится шелковый костюм бледно-персикового цвета, к которому мне хотя бы подбирают удобные туфли. В них даже мизинец почти не болит.
Но на последнем его одобрении я взрываюсь. Обходя меня по кругу, Барс обшаривает взглядом короткое платье-бандо. И ладно бы оно было розовым, или с пайетками! Я бы еще смирилась. Но это просто клубное платье, в котором ни наклониться, ни руки не задрать, без мысли, как бы не светануть своими красотами.