Притяжение - стр. 7
– Да, самка сотрудничает с ними, – кивает мой брат. – При этом она дает сигнал бедствия, ее пропускают, увидев, что это самка, а она…
– …бьет в спину, – шепчу я. – Но разве она не понимает, что рано или поздно наступит ее очередь?
– Скорее всего, просто не думает, – вздыхает Светозара, погладив его по плечу. – Их не учат думать. А кхрааги без командного корабля теряют важные мгновения, в результате чего их уничтожают.
– Нечестно, получается… – я задумываюсь.
С одной стороны, нечестно, а с другой – кхрааги сами виноваты. Если их оставить в живых, они рано или поздно за старое возьмутся. Значит, нельзя оставлять… Но тут, будто желая мне показать, как именно действуют «союзники», их флот натыкается на планету. На ней находятся не только самцы, но и самки, правда, насколько я вижу, детей нет.
И вот эта самая самка-предатель добровольно, без принуждения, нажимает кнопку сброса того самого устройства, которое способно детонировать ядро планеты. Причем делает это, радостно раззявив пасть, будто получает удовольствие от того, что одномоментно убивает тысячи существ. Они, может, и не слишком разумные, но совершенно точно – живые. Вот как раз этого я не понимаю.
– На сумасшествие похоже, – произносит голос тети Ирины за нашими спинами.
Она наша вторая наставница, но вместе с тем она еще и Винокурова, а тетя Маша сказала их так называть, вот я и называю. И она очень хорошо во многих вещах разбирается, поэтому начинает рассказывать мне о том, что самка выглядит не очень обычно, даже по сравнению с другими такими же. И это может быть оттого, что она с ума сошла, теперь желая отомстить всем представителям своего народа. Оказывается, в истории Человечества такие случаи были, поэтому она и знает.
Но тогда самка эта совершенно точно не пожалеет ни детей, ни таких же, как она сама. Значит, нужно найти того, кто зовет меня. Очень жалобно, если прислушаться, но и как-то устало очень. Хотя, может быть, мне просто кажется, а на самом деле все не так плохо. Тем временем мы наблюдаем за тем, как всех самок и детей загоняют в звездолеты, увозя в совсем незнакомое место.
– Последний оплот, – переводит мне Сашка название, услышанное в шаре. – Они говорят о том, что дальше бежать некуда, поэтому здесь закончится раса Кхрааг.
– Они отчаялись? – спрашиваю я, глядя на то, как часть детей загоняют в длинный серый дом и оставляют там одних. Зачем это сделано? Почему о них не заботятся? – А что это?
– Лишенные родителей, – объясняет мне он. – У самок нет кланов, поэтому взять сироту на попечение клана невозможно, и их просто…
– Выкидывают, – заканчивает за него Светозара. – Эта раса должна быть уничтожена.
Я вижу, что Сашка с этим согласен, да и я сама понимаю, что кхрааги подписали себе приговор давным-давно, но просыпаюсь сейчас в своей кровати и чувствую жалость к этим детям. Они еще ничего никому плохого сделать не успели, а их просто выкинули. Потом придут враги, и хорошо еще, если просто убьют. Химан просто уподобились кхраагам, став ровно такими же.
Наверное, все расы в той вселенной заслужили свой конец, но детей мне все равно жалко просто до слез. Неправильно, наверное, но и сделать с собой я ничего не могу. Надо маму спросить, почему так и еще – правильно ли это? Вот там у меня главным человеком в жизни был папа, а здесь – мама. Наверное, это потому, что настоящей мамы я никогда не знала. Такой, как наша здесь с очень ласковым именем Ульяна.