Притворись моей навсегда - стр. 19

– В целом неплохо. Но, если честно, вам нужно немного сменить репертуар, – осторожно начинаю, замечая, как у них глаза на лоб лезут от удивления.

– В смысле? – Свят недоверчиво смотрит на меня. – Зачем менять?

– Вам нужно что-то о любви, девчонки бы вас ещё больше обожали, – пожимаю плечами.

– Как о ней петь, если я не верю, что она существует? – бурчит Черкасов. – Нормальные у нас песни.

– Музыка отличная, а вот текст, – задумчиво говорю, прикусывая нижнюю губу. – Нужно не такое радикальное настроение против, а, к примеру петь о неразделённой любви, расставании, страданиях, – развожу руками. – Девчонкам такое нравится. Ну и каждая фанатка представляет себя на месте той, о которой поёт её кумир.

– Много ты понимаешь, – Черкасов резко подрывается с места, хватает куртку и выходит из комнаты.

– Извините, я никого не хотела обидеть, – вот дура, зачем полезла.

– Да всё нормально, – отмахивается Стас. – Текст пишет в основном Свят, поэтому и отреагировал так на твои слова.

– Я так и подумала, – киваю задумчиво. – Ладно, я пойду, – неуверенно произношу, смотря на парней.

– До завтра, Ева, – поочерёдно прощаются, и я в нерешительности иду к двери. А если Черкасов уехал и оставил меня тут? Как добираться до дома? Но, выйдя в коридор, вижу Свята, прислонившегося к стене, откинув голову назад. При моём приближении он отрывается от стены и кивает в сторону выхода.

– Поехали домой.

– Прости, если тебя задели мои слова, – поднимаю на него взгляд, но не вижу на лице ни капли злости.

– Всё нормально. Возможно, ты и права.

12. Глава 11

Ева

На квартиру Свята приезжаем уже за полночь. Он не особо разговорчив, да и я не стремлюсь завязать беседу. Да, возможно, я его обидела, но сказала лишь правду – то, что думаю, без лести и стремления угодить, а если Свята не устраивает эта правда, пусть ищет её у фанаток, что готовы петь дифирамбы, лишь бы попасть к нему в постель.

– Помнишь, что ты спишь на полу? – разрываю тишину между нами, когда заходим в квартиру.

– Цветкова, сжалься, – стонет Свят, шаркая по полу ногами. – Ты меня с уборкой загоняла, тексты мои высмеяла, а теперь на пол прогоняешь.

– Не дави на жалость, Черкасов, – бросаю через плечо. – Не поможет. Сам виноват, что не продумал детали.

– Это же аэродром, а не кровать, – складывает ладони в молитвенном жесте. – Ты даже не почувствуешь, что кто-то лежит с другого края.

– Нет, – отрезаю, предотвращая дальнейшие уговоры. – На пол, Черкасов.

– Жестокая ты, Цветкова, женщина, – театрально вздыхает. – Я в душ. Одеяло хоть уступи.

– Я подумаю, – отвечаю, убирая покрывало с кровати.

Слышу хлопок двери ванной комнаты, скидываю на пол одеяло и одну из подушек. Кажется, в шкафу я видела плед. Ага, вот он. Быстро переодеваюсь в пижаму и, завернувшись в темно-синий мягкий плед чуть ли не с головой, поворачиваюсь в противоположную сторону от спального места Свята. Я настолько вымоталась за сегодняшний день, что сама не замечаю, как проваливаюсь в сон ещё до того момента, как Черкасов возвращается из душа.

А утром просыпаюсь от того, что мне слишком жарко. Такое ощущение, что я лежу у горячей батареи, которая, к тому же, ещё и придавила меня сверху. Что за чëрт?

И тут эта батарея шевелится, придвигаясь ближе, а в мою поясницу упирается… Черкасов, гад! Начинаю яростно толкать его локтями, наконец мне удаётся скинуть его руку и ногу, и я вскакиваю с кровати как ошпаренная.