Притворись моей навсегда - стр. 21
– У тебя ничего невозможно найти! – возмущённо проговаривает.
– Презервативы в ящике прикроватной тумбы, – киваю на кровать.
– Черкасов, хватит уже пошлых шуток! – злобно сверкает глазами. – Уже не смешно!
– Ты так мило краснеешь, не смог удержаться, – ухмыляюсь, видя, как её щёки снова покрываются румянцем.
– Свои дешёвые подкаты оставь для девушек с вульгарными стрингами, – подаётся вперёд, видно, готова вцепиться в меня ногтями. Забавная.
Почему-то мне нравится выводить её из себя, видеть, как она краснеет и злится, сжимая свои маленькие ладошки в кулачки.
– Скажи, что ищешь, – киваю на открытые дверцы шкафов, переводя тему, – и я помогу найти.
– Кофе я ищу, – надувает губы, отвернувшись.
– Подхожу к ней, стоящей у плиты, протягиваю руку, открываю навесной шкаф и достаю ёмкость с молотым кофе. – Сваришь на меня тоже?
– Я в служанки не нанималась, – отвечает, выхватывая из рук кофе.
– Тебе говорили, что вредней тебя нет девчонки на свете? – прищуриваюсь, глядя на её злое лицо.
– Тебе говорили, что ты самый невыносимый парень на земле? – впивается в меня взглядом.
– Один – один, Цветкова, – вскидываю запястье, смотря на часы. – Опоздаем, а я этого не люблю. Пей кофе, позавтракаем после репетиции. И выдохни, а то лопнешь.
– Ты опять? – склоняет голову набок. – Сейчас я возьму что-то потяжелее фена, Черкасов.
– Скучная ты, Цветкова, – театрально вздыхаю. – Шуток совсем не понимаешь.
– Их слишком много для первого совместного утра на одной жилплощади, – отворачивается и насыпает кофе в турку.
– Ладно, давай зароем топор войны, – подхожу к ней и протягиваю руку.
Она несколько долгих секунд оценивающе смотрит на моё лицо, видимо, пытаясь выискать подвох, а потом вкладывает свою ладошку в мою ладонь.
– Надеюсь, что надолго, – пожимаем друг другу руки, и она возвращается к своему занятию.
Из квартиры мы выходим минут через двадцать. Вообще в этом Ева не похожа на других девчонок – не приходится ждать по часу, пока она соберётся, что прибавляет плюсов к моему плану. Ненавижу ждать.
Толкаю дверь подъезда и тут же накатывает волна злости. Опять Ася. Сидит на том же месте, что и вчера. Стискиваю зубы и разворачиваюсь, придерживая дверь для Евы. Как только она выходит, обнимаю её за талию, от чего она дёргается, словно я заразный какой-то. Что за реакция?
– Черкасов…
– Заткнись и улыбайся, – шепчу, наклонившись, ей на ухо.
Цветкова поворачивает голову в сторону Аси и до неё наконец доходит, она расслабляется, позволяя вести себя. Ася вскакивает со скамейки с неизменной глупой улыбкой, но увидев рядом Еву, сникает, взгляд становится печальным, словно у оленëнка Бэмби. Отлично, может, наконец перестанет меня преследовать.
Подходим к машине, снимаю её с сигналки, открываю переднюю пассажирскую дверь, усаживая Цветкову на сиденье.
– Пристегнись, малыш, – ухмыляюсь, видя скептический взгляд девушки.
– Какой ты у меня заботливый, зайчик, – приторным тоном отвечает.
Еле сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос. Обхожу автомобиль и, садясь за руль, вижу, что Ася подошла совсем близко. Отлично. Значит, всё слышала. Завожу мотор и трогаю с места, мысленно хваля себя за то, что предложил Цветковой у меня пожить. Только с первого раза до этой липучки навряд ли дойдёт, так что спать мне на полу ещё как минимум неделю.