Приносящая удачу - стр. 23
***
– Эх… – пробормотала Олеська, потягиваясь на матрасе. – Пожевать бы чего… вкусненького…
– Ага, – кивнула я. – Видала, у моих сегодня медовые колечки… Это из-за постояльцев, мать сегодня не собиралась ничего печь… – я вздохнула.
Знала бы, что гости нагрянут, может, не пошла бы на ночёвку к Олеське. Не только из-за медовых колечек, а просто из любопытства даже. Интересно было бы посмотреть на этого мужчину. Я воспроизвела в памяти его образ. По сравнению с нашими он был опрятней и ухоженней, загадочней и… мрачней. Но страшным мне всё равно не показался. Отчего-то подумалось, что он может уже ложиться спать. Интересно, где его положат? В моей комнате? Только бы не в моей! Не люблю я запах мужчин. Вернее, не всех мужчин запах я люблю. Да, вот так. От некоторых пахнет потом вроде и не сильно, а всё равно так противно, так что не хотелось бы, чтобы ночевал какой-то хмырь в моей постели. Хотя, их двое, в мою комнату могут и другого положить… Я поморщилась. Нет уж, лучше пусть этот спит, я потом проветрю и постираю.
– О чём задумалась, о медовых колечках? – выдернула меня из раздумий Олеся.
– Да, – кивнула я. – Да! – и тут меня осенило.
Пойду схожу домой! За колечками. По пути в окно своей комнаты загляну, посмотрю, спит кто в моей кровати или нет. И вернусь. Это отличная, просто прекрасная мысль! И вкуснятину раздобуду на ночь, и на гостя погляжу, может быть…
– Слушай, Олеська, давай я на кухню к себе прокрадусь и стащу нам колечек? Мать подумает на гостей, если заметит пропажу – отличный вариант!
Подруга призадумалась, но ненадолго. Прищурилась и спросила:
– На этого, страшного, поглазеть хочешь?
– Колечек медовых хочу, – ответила я, и глазом не моргнув. – Опять полночи проболтаем с тобой, так хоть будет, чего пожевать.
– Сходить с тобой? – предложила она.
– Не, мне одной проще, – не приняла предложение я. – Я быстро управлюсь.
Из чердачного окошка перелезла на сарай, с сарая – на дровенник. Сколько раз уж так спускалась – привычно и просто, легко даже. Помню, первый раз, когда Олеська мне этот путь показала, я на неё, как на полоумную посмотрела. Мне казалось, что это – чистое самоубийство, хоть лазать по деревьям с мальчишками с детства приучена. А потом привыкла, так что теперь мне даже в удовольствие мышцы поразмять таким спуском.
Спрыгнула на землю и притаилась. Вроде, никого. Добежала до калитки – заперта. У Олеськи вечно запирают на замок, как темнеет. Чтоб не шастал никто. У нас вот – не запирают. Потому что батя спит чутко и, если надо, выйдет и отметелит, кто непрошенный заявился. Он даже лису однажды лопатой прибил, когда та к курятнику примеривалась. Шкура её у нас в прихожей висит – мать шапку всё хочет сделать из ней, но руки не доходят.
Пришлось через забор лезть. Где-то, помню, штакетина отодвигалась, но впотьмах так просто не найдёшь, проще перелезть через калитку. Вот обратно – сложней, калитка сколочена так, что штакетник по внешнему краю направляющих прибит, снаружи просто так не перелезешь. Ну ничего. Главное, чтоб не заметил никто. Ну, и штаны не порвать о гвозди.
Залезла на калитку, перемахнула через неё, спрыгнула на землю. Вроде не зацепилась одежда, не порвалась – уже хорошо. Побежала к своему дому. Прохладно ночью в одной майке, надо было рубашку натянуть, но я поторопилась. А то ещё Олеська увяжется, а у нас половицы скрипучие в доме – без тренировки тихо не пройдёшь. В общем, одной сподручней.