Принцесса выходит в свет - стр. 26
– Вы ее… Ее надо… – нервно заговорил герцог. – Как там тебя?
– Биньоль, Ваша Милость, – ответил большой человек.
– Биньоль! Поднимите ее в комнату!
– Зачем в комнату? – раздраженно спросила сверху Вайонна.
– А куда же?
– На ледник!
Все замолчали. Вайонна была права. Мертвое тело надо держать на холоде. Комнаты для живых. Слуги подхватили Хемнель и, стараясь бережно, но оттого неловко, понесли ее вниз. Принцесса попятилась по коридору за угол, стараясь не начинать думать, пока не достигнет укромного места.
Оказавшись в своей комнате и заперев дверь, принцесса села на кровать, сосредоточенно составив ножки коленками вместе. Теперь можно. И что же это получается? Если принцесса права – а она несомненно права, потому что никто не ходит в одном башмачке – и Хемнель упала с лестницы не сама, значит, ее кто-то убил, так? Принцесса положила левую руку на коленку раскрытой ладонью вверх и посмотрела на двухцветный перстень. Этот кто-то, очевидно, хочет остаться неизвестным, раз никто до сих пор не сознался, так? Принцесса положила на коленку правую руку и уставилась на пустую ладонь. И если она начнет его разыскивать, а он об этом догадается, то тогда…
Принцесса сложила обе ладошки в кулачки и прижала их к груди. Губы сами собой сложились в большое «О», которое принцесса произносить не стала. Она посмотрела влево, потом вправо, перевела взгляд внутрь себя и медленно повалилась набок.
– Мне кажется, это не мое дело, – сказала принцесса, тщательно изучив резьбу на кроватном столбике.
Она закинула ноги на кровать и перевернулась на спину, все еще прижимая руки к груди.
– Я соберусь и поеду домой, – сказала принцесса, детально осмотрев всю внутреннюю поверхность балдахина.
Решено! Она не будет ни во что вмешиваться. Кто бы и что бы не имел против Хемнель – а принцесса искренне желает ему медленно утонуть в болоте! – это не ее дело. Она повернулась и улеглась на бок.
– Я еду домой! – сказала она чуть громче, пытаясь добавить в голос убежденности.
Через некоторое время принцесса обнаружила, что стоит на коленях и, оперевшись локтями на покрывало, мерно бьет головой в подушку, повторяя все ту же фразу по одному удару на слово:
– Я! Еду! Домой!
Подушка тягостно вздохнула – судя по вмятине в середине, принцесса повторила это упражнение раз восемь. Лоб гудел. Принцесса повернула голову, подогнула руки и улеглась щекой в выемку так, что над поверхностью подушки остался только один глаз. Этим единственным глазом она посмотрела в единственный же дырявый глаз лебедя на ковре. Лебедь сочувственно покивал, но слова его не убедили, как, надо было честно признать, и саму принцессу.
– И почему же? – спросил он, прищуриваясь. – Что именно мешает тебе поехать домой?
– Я никогда не узнаю, кто это сделал! – чуть слышно прошептала принцесса сплющенными губами.
– Не хитри! – протянул лебедь и укоризненно покачал пером.
– Так поступать с принцессами нехорошо, – шепнула принцесса, хлопнув глазом, отчего ресницы мазнули по наволочке.
– Не хитри! – посуровел лебедь и скрестил крылья на груди.
Принцесса не стала отвечать. Более того, проведя носом по шершавой наволочке, она перевернула голову на другую щеку. Теперь она смотрела на мир другим глазом сквозь упавшие на него волосы. Мир состоял из переплетенных тюльпанов. Тюльпаны, к счастью, ничего не говорили и вообще на принцессу не реагировали. Они просто цвели на гобелене рядом с кроватью.