Принцесса, сыщик и черный кот - стр. 66

– Пока я не интересуюсь сахаром, как и местным картофелем, и помидорами или цитрусами, или, допустим, щебнем, и даже русской ворованной древесиной, которую тащат сюда сотнями тысячами тонн для дальнейшей перепродажи. Я очень многим не интересуюсь. Вы правы. Если только какая-то проблема не затронет моих личных интересов или интересов моих друзей. Но меня не может не интересовать полковник Сузу. Ведь он прибыл и по мою душу. Что же тут вас так удивляет?

– Вы правы. Хотите, продолжим разговор?

– Тонкий прием. Вербуете?

– Если вы задумаетесь, то прием не такой уж и тонкий. Я ведь подъехал к вам, как вы изволили выразиться, всего лишь на скромном пони. Так мы будем продолжать разговор?

– Почему бы и нет. Хотите выпить? Только не здесь.

– Пожалуй.

– Тогда вы мой гость. Вас это не беспокоит? Ведь, по-вашему, я буду вас угощать на деньги, полученные от незаконной торговли оружием.

Он опять засмеялся, хитро щуря глаза.

– Будем считать, что это ваше первое покаянное признание, Ахмед. – Роман улыбнулся. – Кажется, разговор завязывается.

– Я немедленно умолкаю и гашу сигару. Я даже раздавлю ее в пепельнице. Видите, какая жертва! А эти штуки, между прочим, совсем не дешевые! И мы едем ко мне в клуб. Не волнуйтесь, вас не похитят. За вас некому платить.

– Вы меня пугаете.

– Я? Это ни к чему не приведет. Одно лишь то, что я ливанец, уже страшно. Не так ли?

– Вы полны предрассудков. Но кто в этом виноват? Может быть, и ливанцы тоже?

– Может быть. Может быть, и ливанцы. Так пойдем?

Роман поднялся и развел руками.

– Похищайте. Если выживу, получу орден. Если нет, вам не поздоровится. Закроют ваш бизнес, начнут гонять по всему свету. И все из-за какого-то примитивного русского милиционера!

– …великолепно говорящего по-английски, – закончил за Романа Ахмед. – Вы шпион, сэр!

– Поехали, Ахмед. Если я вам скажу, что нет, вы все равно не поверите.

Спустя пятнадцать минут они сидели в прокуренном зале, где совершенно беззастенчиво стояло несколько пустых столов, затянутых зеленым сукном и разлинованных под какую-то неведомую Роману игру. Это было почти вызывающе уже потому, что азартные игры на острове были строго-настрого запрещены. Но тут, очевидно, действовали какие-то иные правила.

У выхода, за портьерой, слонялись двое черноволосых крепких парней с недобрыми глазами. Глядя на них, Роман подумал, что Ахмед, должно быть, сильный человек, иначе как бы он сумел постоянно сдерживать их ярость. На столе дымился неизменный густой кофе, который ливанец именовал «ливанским» и стояла какая-то крепкая водка.

– Сами гоним. Чистая, как слеза ребенка. Для себя делаем. Хоть это и противоречит исламу. Но контраст – единственное, что дает ощущение чистоты общего фона. Не так ли? – Ахмед засмеялся и неожиданно серьезно заглянул в глаза Роману, потом смягчился. – Хотите посмотреть на девочек? Танец живота и все такое…

– Боюсь остаться у вас навсегда, Ахмед. Русского вам не прокормить и не напоить.

– Этот опыт мой народ уже имеет. Хотя опыт обоюдный. Как видите, ничего путного не вышло.

– Вот как? И это слова благодарности одного народа к другому?

– Это истина. Реальность.

Роман кивнул, отпил водки и удовлетворенно закивал.

– Вы нас предали, дорогой бывший русский друг! – вдруг твердо изрек Ахмед и опять поднял на Романа черные глаза.