Принцесса, сыщик и черный кот - стр. 65
– Полжизни для вас, мистер Нестеров, так и не состоялось. Вы не курите сигары! А это полжизни, поверьте! Моей, во всяком случае! Вы знаете, что прекрасные кубинки катают их на бедрах, смешивая табак со своим сладким потом? Нет? А ведь это так! А как трудно их доставить в Европу или в Азию? Вам это известно? Нет? Если сигары неправильно упакованы, не помещены в особые условия, не сохранена температура и, что самое главное, не учтено атмосферное давление, то они начнут шелушиться как кожа прокаженного! В лавках продают именно такой товар. Но знатоки… Знатоки заказывают специальные партии!
Сизый дым стелился в комнате плотными слоями.
– Я пробовал курить, в свое время, но это не доставило мне удовольствия, дорогой Ахмед!
– Что значит «курить»? Сигары не курят… Их вкушают. Скажем, вино можно пить, а можно и вкушать! Плохое вино пьется, а хорошее вкушается! Ну, да ладно! Уже поздно. Вы опоздали, сэр!
Вдруг он стал серьезным и спросил, не отрывая немигающего взгляда от лица Романа:
– А правда, что вы русский полицейский?
– Правда.
– И вы использовали несчастного Делси, чтобы подъехать ко мне?
– Правда.
– Люблю откровенных людей! Почему вы не наврали?
– Зачем усугублять и без того грубую работу?
Ахмед захохотал, затряс головой. Пепел от сигары полетел на стол и на его брюки, темно-синие, в чуть заметную серую полоску.
– Черт! Вот это и есть единственный недостаток сигар.
Он приподнялся на секунду-другую, стряхивая с себя пепел.
– У японцев есть забавная притча. Вот, говорят, противник думает, что раз я японец, то хитрец. И я не скрываю хитрости на своем лице. Противник думает, раз я не скрываю хитрости, то я глупец, и не принимает меня всерьез. А я действительно хитрый японец и со мной надо уши держать востро! Лучшее место, чтобы спрятать ценность, это оставить ее на виду. Не так ли?
– Японцы не хитрый, а умный и даже утонченный народ.
– А вы?
– Что я?
– Вы тоже как японцы? Я, мол, подъехал к тебе, к ливанцу, на скромном пони, а ливанец думает, что это заколдованный скакун, а это все равно скромное пони, которое может лягнуть не хуже скакуна. Разве не так?
– Интересная мысль. Если я с ней соглашусь, вы продолжите свои психологические изыскания? Подскажите, где нам остановиться.
– Недурно. Вы хорошо болтаете по-английски. Слишком хорошо для русского копа.
– У вас уже была практика общения с русскими?
– Была. И вам это известно. Иначе зачем здесь греческий полковник Артур Сузу? Вы удивлены моей информированностью?
– Нисколько. Наш общий приятель Юра Рождественский, из русского банка, говорил мне, что вы человек весьма информированный.
– О вас он говорил почти то же самое. Может быть, это все, что он может подметить в людях?
Ахмед широко улыбнулся, обнажив ряд крупных ровных зубов с желтоватым налетом.
– Не скажите. Юра человек трудный. Просто так ничего не скажет, – усмехнулся Роман.
– Бывший коп. Нет, не коп. Не просто коп! Шпион.
– Это факты его личной биографии. Меня они не касаются. А вот ваша информированность, Ахмед, наводит на всякие тревожные мысли. Зачем вам интересоваться мистером Сузу, разве что если за этим интересом не стоит нечто большее, чем обычное любопытство? Вы не спрашиваете, сколько, скажем, торговцев сахаром прибыло на остров и по какой цене они торгуют. Это ведь выходит за сферу ваших интересов. Поэтому тут вы не стремитесь знать больше, чем вам положено.