Прикосновение тьмы. Аид и Персефона. Комплект из 4 книг - стр. 43

– Что случилось? – спросил он.

– Я упала на лестнице. Кажется, я… – Она сделала вдох и поморщилась. – Кажется, я ушибла ребра.

Встретившись с ним взглядом, она с удивлением заметила в его глазах обеспокоенность. Персефона вспомнила слова Илиаса: «Он сильно переживает, когда кому-то из его царства причиняют вред».

– Все нормально, – прошептала она. – Я в порядке.

Но Гермес добавил:

– У нее еще приличная рана на плече.

И обеспокоенность, которую богиня увидела в глазах Аида, сменилась гневом.

Он стиснул челюсти и осторожно поднял Персефону на руки, чтобы не сделать ей еще больнее.

– Куда мы идем?

– В мой дворец, – сказал он и перенесся, оставив Гермеса в одиночестве на берегу.

– Вы в порядке? – спросил Аид.

Персефона закрыла глаза, когда они перемещались, потому что обычно у нее от этого кружилась голова. Теперь же она открыла их, встретилась с ним взглядом и кивнула.

Аид усадил ее на край кровати, застеленной простынями из черного шелка. Она огляделась и обнаружила, что он перенес ее в свою спальню. Та напомнила девушке «Неночь» с его глянцевыми обсидиановыми стенами и полом, и хотя все здесь было черным, комната почему-то казалась уютной. Возможно, дело было в камине напротив кровати, в котором потрескивал огонь, в пушистом ковре у нее под ногами или в стене с французскими дверями, выходившими на балкон, откуда открывался вид на темный лес.

Аид опустился перед ней на колени, и она почувствовала легкий приступ паники, у нее задрожали руки.

– Что вы делаете?

Ничего не ответив, он стянул с нее плащ Гермеса. Персефона не была к этому готова, а иначе воспротивилась бы, но теперь просто застыла, открытая взгляду Аида. Он глазами изучал ее тело, дольше всего задержавшись на разорванном плече и обращая внимание на все места, где серебристое платье прилегало к телу. Она подняла руку к груди в попытке сохранить хоть какую-то скромность, но Аид снова приподнялся и положил руки по бокам от нее. Его лицо оказалось на одном уровне с ее. Она почувствовала его дыхание, отдающее виски, на своих губах.

– С какой стороны? – спросил бог.

Персефона мгновение смотрела ему в глаза, а потом подняла его руку и прижала к своему боку. Ее удивила собственная дерзость, но она была вознаграждена его теплым исцеляющим прикосновением. Она застонала и прильнула к нему. Если бы в эту секунду кто-то вошел в комнату, то мог бы подумать, что Аид слушал сердце Персефоны, судя по их позам, – бог сидел у нее между ног, повернув голову в сторону.

Она сделала несколько глубоких вдохов, пока боль ушибленных ребер окончательно ее не оставила. Секунду спустя он повернулся к ней лицом, но не отодвинулся.

– Лучше? – Его голос был низким – хриплый шепот, от которого у нее по спине побежали мурашки. Богиня поборола желание поежиться.

– Да.

– Теперь плечо, – сказал он, поднимаясь.

Она хотела взглянуть на рану, но Аид остановил ее, положив ладонь ей на щеку.

– Нет, – сказал он. – Вам лучше не смотреть.

Он направился в соседнюю комнату. До богини донесся звук текущей воды. Ожидая, когда он вернется, Персефона легла на бок, умирая от желания закрыть уставшие глаза.

– Проснись, моя дорогая. – Голос Аида был таким же, как его прикосновение, – теплым, обволакивающим. Он снова сел перед ней на колени, и у нее не сразу получилось сосредоточить на нем взгляд.