Прикосновение тьмы. Аид и Персефона. Комплект из 4 книг - стр. 42

Она чувствовала под собой твердую землю, и мелодичный голос приказал ей дышать.

Она не могла – из-за боли и изнурения. Персефона почувствовала, как чей-то рот прижался к ее губам, и ее легкие наполнились воздухом. Она перевернулась на живот и изрыгнула на траву воду. Потом она в изнеможении рухнула на спину.

Над ней нависло лицо мужчины. Своими золотыми кудрями и бронзовой кожей он напомнил ей сияние солнца, но больше всего ее поразили его глаза. Они были золотыми и светились любопытством.

– Ты бог, – удивленно произнесла она.

Он улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках.

– Ага.

– Но ты не Аид.

– Нет, – кажется, его это позабавило. – Я Гермес.

– А, – ответила она и опустила голову на землю.

– А?

– Да, а.

Он улыбнулся.

– Так ты слышала обо мне?

Она закатила глаза:

– Бог хитрости и воровства.

– Прошу прощения, ты забыла торговлю, купцов, дороги, спорт, путников, атлетов, геральдику…

– Как я могла забыть геральдику? – рассеянно спросила она и поежилась, глядя в мутное небо.

– Тебе холодно? – спросил он.

– Ну, меня только что вытащили из реки.

Гермес снял с себя плащ и накинул на нее. Ткань облепила ее кожу, и только тогда она вспомнила, что надела в «Неночь» короткое серебристое платье.

Она покраснела.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – ответил он, все еще наблюдая за ней. – Можно я угадаю, кто ты?

– О да, развлекайся, – кивнула она.

Несколько мгновений он серьезно рассматривал ее, постукивая пальцем по полным губам.

– Хмм. Думаю, ты богиня сексуального отчаяния.

Персефона закашлялась от смеха.

– Кажется, это Афродита.

– Я сказал, сексуального отчаяния? Я имел в виду, сексуального отчаяния Аида.

Стоило лишь этим словам слететь с его губ, как порыв бешеной силы отшвырнул его назад. Его тело с грохотом приземлилось на пыль и камни.

Персефона приподнялась и села, несмотря на боль. Она повернулась и увидела Аида, возвышающегося над ней в своем идеальном черном костюме. Его глаза мрачно мерцали, а ноздри раздувались от ярости.

– Зачем вы это сделали? – гневно спросила она.

– Вы испытываете мое терпение, богиня, и мою благосклонность, – ответил он.

– Так ты и правда богиня! – с триумфом произнес Гермес, поднимаясь невредимым с груды булыжников.

Персефона недовольно покосилась на Аида.

– Он сохранит вашу тайну или окажется в Тартаре.

Гермес отряхнул с рук и груди грязь и осколки камней.

– Знаешь, Аид, не всегда нужно угрожать. Иногда можно попробовать просто попросить – как вот сейчас ты мог бы попросить меня отойти от твоей богини, вместо того чтобы швырять через половину подземного царства.

– Я не его богиня! А вы… – Персефона взглянула на Аида. Гермес в изумлении поднял брови, когда она поднялась на ноги, потому что вплоть до этого момента девушка гневно взирала на них обоих с земли. – Вы могли бы быть с ним добрее. Он спас меня, вытащив из вашей реки!

Встав на ноги, она тут же пожалела о своем порыве. У нее кружилась голова, ее тошнило.

– Вас бы не пришлось спасать, вытаскивая из моей реки, если бы вы дождались меня!

– Верно, потому что вы были заняты кое-чем другим. – Она закатила глаза. – Интересно, что бы это значило.

– Вам принести словарь?

Гермес рассмеялся, и Аид повернулся к нему.

– Почему ты еще здесь?

Персефона покачнулась, и он бросился к ней, не дав упасть на землю. Подхватив девушку, Аид задел ее бок, и она застонала.