Прикосновение тьмы. Аид и Персефона. Комплект из 4 книг - стр. 117

– А, – произнес Танатос. – Вы неправильно все понимаете. Это не Аид решает, когда души отправятся в подземное царство. А мойры.

– Но он же властелин подземного царства! Он заключает контракты!

– Аид – властелин подземного царства, но он не смерть и не судьба. Вы видите сделки со смертными, но на самом деле Аид торгуется с мойрами. Он видит нить каждой человеческой жизни, знает, когда душа чем-то тяготится, и пытается изменить траекторию. Иногда мойры плетут новое будущее, иногда перерезают нить.

– Но ведь он наверняка может повлиять?

Танатос пожал плечами:

– Это баланс. Мы все это понимаем. Аид не может спасти каждую душу, да и не каждая душа желает быть спасенной.

Персефона замолчала, осознав, что все это время совсем не слушала Аида. Он уже говорил ей, что мойры участвуют в принятии решений и что есть баланс – отдавать и брать. И тем не менее она не задумывалась над его словами.

Она много о чем не задумывалась.

Но это не меняло того факта, что он предлагал смертным возможность преодолеть их страдания. И это значило, что намерения Аида были намного благороднее, чем считала Персефона.

– Почему он не сказал мне? – сердито выпалила она.

Почему он позволил ей думать о нем ужасные вещи? Неужели он хотел, чтобы она его ненавидела?

Танатос снова улыбнулся:

– У лорда Аида нет привычки пытаться убедить мир, что он хороший бог.

«Вы худший из всех богов», – сказала ему однажды Персефона.

Ее сердце сжалось от этого воспоминания, и богиня не могла справиться со своими чувствами. Испытав облегчение от того, что Аид не был жестоким и равнодушным, как она решила сначала, она не могла понять, почему же он втянул в контракт и ее? Что он увидел, взглянув на нее?

Танатос предложил Персефоне руку, и она приняла ее. Вместе они зашагали по полю, не замечаемые душами. В отличие от Асфоделя души здесь были молчаливыми и сторонились друг друга. Они как будто даже не понимали, что среди них находились два бога.

– А они могут говорить? – спросила Персефона.

– Да, но душам, прибывающим в Элизий, приходится напиться из Леты. Им нельзя сохранять воспоминания о верхнем мире, если они собираются переродиться.

– Но как они могут исцелиться, если у них нет воспоминаний?

– Ни одна душа еще не исцелилась, пребывая в размышлениях о прошлом, – ответил Танатос.

– А когда они переродятся?

– Когда исцелятся.

– И как долго проходит их исцеление?

– По-разному… месяцы, годы, десятилетия. Но им некуда спешить, – объяснил бог. – Время – все, что у нас есть.

Персефона полагала, что это верно для всех душ – как живых, так и мертвых.

– Здесь есть несколько душ, которые переродятся уже на этой неделе, – сказал Танатос. – Насколько я знаю, в Асфоделе будет праздник. Вам стоит в нем поучаствовать.

– А что насчет вас? – поинтересовалась Персефона.

Он тихо рассмеялся.

– Я не думаю, что душам понравится, если на празднике к ним присоединится их же жнец.

– Откуда вы знаете?

Танатос открыл было рот, но замешкался. А потом признал:

– Пожалуй, не знаю.

– Мне кажется, вам стоит сходить. Нам всем стоит, даже Аиду.

Танатос приподнял брови, и на губах у него заиграла улыбка.

– Вы можете рассчитывать на мое присутствие, миледи, хотя за лорда Аида я говорить не могу.

Некоторое время они шли молча, пока Персефона не произнесла:

– Аид столько делает для своих душ… Вот только не живет рядом с ними.