Прикосновение тьмы. Аид и Персефона. Комплект из 4 книг - стр. 105

От этих слов Персефону слегка затошнило. Она не желала ни с кем это обсуждать, тем более с Афродитой.

– Простите. – Она попыталась обойти Афродиту, но та встала у нее на пути.

– Я еще не закончила.

– Вы не поняли. Я не хочу с вами разговаривать.

Богиня весны оттолкнула Афродиту, вышла из туалета, схватила бокал шампанского с подноса официанта и нашла место, с которого могла понаблюдать за танцующими. Не пора ли уезжать? Джейсон уже согласился забрать Лексу, и та планировала остаться у него на ночь.

Как раз в тот момент, когда Персефона собиралась вызвать такси, она ощутила приближение Аида. Она выпрямилась, готовя себя к его приходу, но не повернулась к нему лицом.

– Есть что покритиковать, леди Персефона? – Низкий голос был подобен дурманящему заклинанию.

– Нет, – прошептала она и посмотрела направо. Она все еще не видела его, даже боковым зрением. – Как долго вы планировали проект «Алкион»?

– Не очень долго.

– Он будет прекрасен.

Персефона почувствовала, как бог наклонился к ней. Она удивилась, когда его пальцы провели по ее плечу, обводя край черной аппликации. То тут, то там он касался ее кожи своей, и ее охватила дрожь.

– Прикосновение тьмы. – Его пальцы спустились по ее руке и переплелись с ее пальцами. – Потанцуй со мной.

Богиня не отстранилась – вместо этого повернулась к нему лицом. От одного его вида у нее неизменно перехватывало дыхание, но в его лице была нежность, от которой сердце лишь сильнее забилось в груди.

– Хорошо.

Аид повел ее в центр зала, и взгляды присутствующих обратились к ним с любопытством и удивлением. Персефона изо всех сил старалась не обращать на них внимания и сосредоточилась на боге мертвых. Он был настолько выше, настолько мощнее, что, когда он повернулся к Персефоне лицом, она вспомнила, как он прикасался к ней в купальне.

Их пальцы по-прежнему были переплетены, а другая его рука легла ей на бедро. Девушка не отводила от него взгляда, а он притянул ее к себе, тихо зарычав, когда они двинулись в танце. Он вел ее, и каждое касание их тел отзывалось в ней вспышками пламени. Какое-то время они оба молчали, и Персефона спросила себя, может ли статься, что Аиду сложно говорить по тем же причинам, что и ей?

Наверное, именно поэтому она решила заполнить тишину:

– Тебе следовало бы танцевать с Минфой.

Аид сжал губы.

– Ты предпочла бы, чтобы я танцевал с ней?

– Она ведь твоя спутница.

– Она не моя спутница. Она моя помощница, как я тебе уже говорил.

– С помощницей не приезжают под руку на званый ужин.

Его руки напряглись, и ей стало любопытно, что его так разозлило.

– Ты ревнуешь.

– Я не ревную, – ответила Персефона, и это действительно было так. Она была в ярости. Он ухмыльнулся ее отрицательному ответу, и ей захотелось его ударить. – Я не позволю себя использовать, Аид.

Ухмылка исчезла с его лица.

– И когда это я тебя использовал?

Она не ответила.

– Ответь, богиня.

– Ты с ней спал?

Это был единственный вопрос, который имел значение. Аид остановился, и те, кто окружал их на танцполе, тоже прекратили танцевать, таращась на них с нескрываемым интересом.

– Звучит так, будто ты просишь об игре, богиня.

– Ты хочешь сыграть со мной? – фыркнула она, отступая. – Сейчас?

Он не ответил – просто протянул ей руку. Несколько недель назад она бы замешкалась, но сегодня, после нескольких бокалов вина, ее кожа горела, а платье казалось жутко тесным.