Прикосновение хаоса - стр. 12
– Нет, – прошептала Сивилла.
Персефона сжала зубы. Она лишь несколько раз в жизни чувствовала жажду мести, но ничто не могло сравниться с тем, что она ощущала прямо сейчас – с яростью, которая кипела внутри нее. Она не могла сказать, что она сделает, когда снова увидит Хелен, но реальность такова, что Персефона уже перешла черту. Она убила свою мать, даже если это было совсем не то, что она намеревалась сделать. Убила бы она Хелен, если бы ей дали шанс?
– Она не выздоравливает, – сказала Сивилла после недолгого молчания.
– Что ты имеешь в виду? – напряглась Персефона.
– Геката сказала, что то, чем ее ударили, мешает ей исцелиться. Когда я спросила ее, почему, она сказала, что не знает.
У Персефоны скрутило живот. Геката всегда знала.
– А как насчет тебя? – спросила Персефона.
Рука Сивиллы была плотно забинтована – ведь Тесей отрубил ей два пальца. Полубог без колебаний изувечил ее, что лишний раз доказывало, насколько он опасен.
– Я исцелюсь, – сказала Сивилла и добавила после недолгой паузы: – Геката сказала, что может восстановить мои пальцы, но я сказала ей «нет».
Глаза Персефоны затуманились, и она сглотнула, пытаясь сдержать слезы.
– Прости, Сивил.
– Тебе не за что извиняться, Персефона, – пожала плечами Сивилла. – Трудно понять, какое зло существует в мире, пока оно не найдет тебя.
Персефона вспомнила, как ей казалось, что она знает зло, когда ее мать убедила ее, что тьма Аида – это то, что просачивается в мир снизу, принося с собой ужас, чуму и грех. Но зло не имеет силы без хозяина, и за последние несколько часов она познала истинное зло. Оно не было похоже ни на ее мужа, ни даже на ее мать. Это была не тьма, это не была смерть. Это было удовольствие, которое Тесей получал от своей жестокости, и она ненавидела то, как это вторглось в ее жизнь и скоро вторгнется в мир живых.
– Мы найдем способ исцелить Гармонию, Сивилла. Я обещаю, – сказала она.
Сивилла улыбнулась:
– Я знаю, ты это сделаешь.
И Персефона подумала, что да, она пообещала это, но хотелось бы ей чувствовать такую же уверенность.
Она оставила Сивиллу и Гармонию, не в силах унять свою тревогу. Вполне вероятно, что Гармония ранена лезвием, наконечник которого был пропитан ядом Гидры. Аид сказал, что он замедляет заживление, а слишком много ран может убить и бога, как это убило Тюхе.
Возможно, Гармонии просто нужно больше времени, чтобы прийти в себя, прежде чем она исцелится сама.
Или, может быть, она всего лишь хочет принимать желаемое за действительное.
Страх копился в груди Персефоны, когда она шла в кабинет Аида. Какая-то часть ее надеялась, что она найдет его там, сидящим за своим столом или стоящим у камина, но когда она открыла дверь, то обнаружила там только своих друзей – Гермеса и Илиаса, Харона и Танатоса, Аполлона и Гекату. Как бы сильно она их ни любила, они не были Аидом.
– Расскажите мне о тех, кто сбежал, – попросила она, и страх в ее груди усилился.
На мгновение воцарилась тяжелая тишина.
– Их немного, моя госпожа, – сказала Танатос. – Но среди них Кронос.
Кронос был богом времени, и именно у него имелась сила, чтобы повлиять на его разрушительную природу. Она не знала, что это значит для мира наверху, но она побеспокоится об этом позже. Прямо сейчас им нужно было составить план на случай существующих угроз.