Приключение в Лето - стр. 10

Некоторые мужчины кивнули в знак согласия. Другие же посмотрели с подозрением. Нашлись и те, кто недоверчиво скосился в мою сторону, нахмурив свои брови.

Отлично! Начало положено. Начну с тех, кто сразу принял волю хозяйки Коралловых Хребтов.

Я устало откинулся на спинку стула и, потерев пульсирующие от боли виски, мазнул взглядом по ночному небу.

Надо же, ушёл в работу так, что даже не заметил, как Луна поприветствовала Коралловый Хребет. Бумажная волокита и периодически накатывающая боль сожрали очередной мой день. Время от времени я начал прикидывать, когда первородная богиня смерти, Мирта, распахнёт для меня свои объятия. А, может, зарывшись в работу, я даже не замечу её тихих шагов.

– Дрянная девчонка! – стиснул зубы, вспомнив угасающий образ Зои. – И как меня угораздило вляпаться в неё. Наверное, это очередная плохая шутка богинь.

Я поднялся со стула и подошёл к окну, увитому золотистым плющом и кроваво-красными цветами, под стать моим одеяниям.

Не хотелось думать о своей невесте, но эта девчонка плотным дымом оседала на моих мыслях. Чтоб её!

Сегодня опять довелось стать свидетелем того, как она свалилась почти замертво в своём кабинете. Те крохи лечебной магии, что мне доступны, еле-еле привели её в чувства. А потом оказалось, что я досуха исчерпал свой магический резерв. Конечно, с такой-то болезной женой, которая то утопиться пытается, то вместе с собой забрать на тот свет, я предвидел такой исход.

Кажется, что сама первородная богиня отвергла Зои в утробе матери. Оттого-то, она и родилась такой – не приспособленной к нашему миру, чужой, отвергающий законы о сохранении равновесия.

Мне однажды довелось слышать о ней, перед самым браком. Она была единственной дочерью Камилы Эос и её пятерых мужей, которые, по мере взросления Зои, покидали этот свет один за другим. Лихорадка выкосила всех, оставив одного – Гилла, отца девочки. Так сложилось, что её воспитали два родителя. Они окутали Зою заботой и выполняли все её прихоти. Девочка росла избалованной и чудаковатой. А когда её родители погибли в кораблекрушении – она вовсе обезумила, пытаясь наложить на себя руки.

«Я не признаю никого из вас! – кричала Зои на симпозиуме после того, как брачный кристалл указал ей на мужей», – тогда эти слова неприятно резанули по самолюбию. Но с каждым разом, когда мне приходилось её вырывать из объятий Мирты или предотвращать очередную попытку отправиться вслед за родителями, я всё больше привыкал к её ненормальности. И даже к тому, что ни я, ни другие мужья ей даром не сдались.

Я перестал воспринимать Зои как девушку, как свою избранную первородными богинями жену. Для меня она стала капризной и безрассудной девчонкой, которая своей глупостью хочет лишить священной жизни не только себя, но и других.

Иногда вспыхивает мысль, что она мстить первородным богиням через нас. Ни я, ни мои побратимы не заслуживаем подобной участи. Но кто нас спрашивает? Мы не можем попросить Мейлиту о разводе, это может сделать только наша «драгоценная» жена. Но у неё на нас свои планы – под стать той ненависти, что клубилась в ней непроглядной тьмой.

В одно утро, как только над морем блеснул рассвет, в мой кабинет постучался слуга и сообщил о том, что заноза моей задницы решила устроить совместный завтрак.