Прикладная философия - стр. 40
В данном случае взаимосвязь смысла человеческого бытия и сущности человека можно выявить при помощи начатой еще П. А.Флоренским и М.Хайдеггером топологической теоретизации и модернизации. Ведь современное топологическое понимание Бытия и единства научного знания распространяется последним и на всю область наук о человеке. Вот как М. Хайдеггер пишет142 об этом в уже цитированном диалоге:
«И: …Все же мне стало ясно другое: во взаимоотношении Я и Объекта скрывается нечто Историческое, принадлежащее сущности человека.
У: Только поскольку сущность Человека получает (окончательный) отпечаток не от Человека, а от того, что мы назвали «Гегнет» (топология) и его конкретизации, История, на которую Вы обратили внимание, происходит как история «Гегнет» (топологии)… Историческое покоится в «Гегнет», которое, посланное Судьбой навстречу Человеку, включает его (этим противопоставлением) в свою сущность.
О: Эту сущность мы, однако, едва осознаем, понимая, что в рациональности животного она еще не появляется.
И: В такой ситуации мы могли бы только ждать проявления сущности Человека.
У: В спокойной отрешенности, благодаря которой мы принадлежим «Гегнет», которое еще скрывает собственную сущность.
О: Спокойная отрешенность по отношению к «Гегнет» угадывается как искомая сущность мышления».
Здесь благодаря новой топологической интерпретации единства самых различных исторических процессов высвечиваются наиболее глубокие аспекты нашего современного понимания традиционно трудных фундаментальных философских проблем: все самые различные способы теоретического и практической деятельности людей в самые различные исторические эпохи оказываются, по Хайдеггеру, «сведенными» к самым различным способам проведения ими новых границ (окрестностей – «Гегнет») на полной совокупности интересующих нас объектов. Именно в этом состоит суть первых концептуальных применений топологии в области философии (и вообще гуманитарных наук). «И при всей кажущейся чрезмерной абстрактности (а иногда – и кажущейся тривиальности) такого подхода, – подчеркивает И. А. Акчурин, – посмотрите, какое богатейшее содержание обобщает, однако, на самом деле это новое фундаментальное методологическое понятие («Гегнет»). Здесь перед нами – и сама сущность Человека, и по-современному понятый смысл его существования (спокойное, отрешенное созерцание «Гегнет»), и нечто даже более великое, чем сам человек – то, что является более высокой формой организации Бытия, чему даже само человеческое существование служит лишь средством»143. Перед лицом всего этого Хайдеггер выдвигает144только что-то, аналогичное современной «экзистенциалистской» форме стоицизма:
«И: Однако теперь подлинное спокойствие и отрешенность состоит в том, что Человек в своей сущности принадлежит «Гегнет» (топологии), т.е. оставлен в ней.
О: Не случайно, а – как это мы должны сказать – с самого начала.
И: О предшествующем, откуда все это вышло, мы, собственно, не можем мыслить…
У: так как сущность мышления начинается там.
И: Итак: с незапамятных времен сущность Человека «оставлена» в «Гегнет».
О: Почему мы сразу же добавим: и именно благодаря самому «Гегнет».
У: Это соединяет сущность Человека с его собственным противоположным.
И: Так мы разъяснили спокойную отрешенность. Мы, однако, также, что мне тотчас пришло в голову, не предприняли попытку осмыслить, почему тогда сущность Человека связана с «Гегнет».