Приговоренная замуж - стр. 11
– А той, старый, вам что, не холодильник? – не сдавалась свекровь.
– Старый, Феодосия Никитична, он и есть старый. Не сегодня-завтра сломается, и останемся мы вообще без холодильника… Если хотите, забирайте его назад.
– Как это – забирайте?! – опешила свекровь, и ее рябоватое лицо покрылось красными пятнами. – Это подарок вам, а не что-нибудь. Теперь уже и от подарков родительских отказываетесь… Во-он оно куда дело пошло-поехало, и-и-и…
– Никто от подарков не отказывается, не выдумывайте. Просто он вам сейчас может оказаться нужнее, – холодно объяснила Нелли.
– Понятно, понятно, – свекровь поправила полушалок, – нам таперича все как есть понятно, доченька дорогая…
– Извините, – твердо и прямо в глаза свекрови посмотрела Нелли, – у меня еще тетради не проверены.
Дня через два Володя завел разговор о матери. Он только что вернулся с работы, умылся, переоделся и теперь сидел за столом, выложив перед собою крепкие красные руки: она уже успела узнать, что этими руками он на любом морозе ремонтирует свою машину, цепляет трос, отмывает с них мазут обыкновенной соляркой.
– Неля, мама приходила, да?
– Приходила, – насторожилась она.
Вовка хитрить не умел и спросил сразу, в лоб:
– Вы что, поругались с ней? – он старался не смотреть ей в глаза. Сидел в клетчатой рубашке, которую она стирала и гладила вчера, в темно-синем шерстяном трико и ширпотребовских тапочках на босу ногу. Русые тонкие волосы зачесаны на правую сторону и блестят от воды, короткая сильная шея выпирает из ворота рубашки, в покатых плечах угадывается немалая сила. Вроде бы совсем чужой и в то же время такой близкий уже человек. И если что пока и смущает в нем Нелли, так это небольшой курносый нос, словно бы приклеенный с чужого лица, да высоковатый для такого сильного мужчины голос.
– Володя, – она села напротив, взяла его за руку, – послушай меня. Послушай внимательно. Если ты будешь вмешиваться в мои отношения с твоими родителями – мы с тобой жить не будем… Мы разойдемся. Поверь мне, я твоих родителей уважаю и никогда напрасно не обижу. Но не дам в обиду и себя. Я этого и своим родичам не позволяла, и уж тем более не позволю – твоим. И еще одно, чтобы сразу, безо всяких недоразумений в дальнейшем: ты у нас хозяин семьи, ты отвечаешь за материальное обеспечение, благополучие и безопасность… Так? – она улыбнулась и пояснила: – Ну, не дашь же ты меня в обиду какому-нибудь хаму?
Володя в ответ лишь плечами повел, и сразу стало понятно – не только хаму, а и целому миру он ее обидеть не позволит.
– А я, Володя, буду хозяйкой дома. Я буду отвечать за все, что происходит в нашем доме, я буду хранительницей нашего очага и матерью твоих детей… Ты согласен?
Володя вскочил, обнял Нелли за плечи, начал целовать в шею и щеки, и она почувствовала так и не вымытый, так и не выветрившийся до конца запах соляры, перегретого машинного масла и вообще – железа.
– Только, Вовочка уговор, – Нелли осторожно высвободилась из его объятий, – в хозяйство друг друга не лезть, указаний не давать и вообще – не вмешиваться…
– Нел, откуда ты все это знаешь? – удивленно спросил Володя, глядя на нее повлажневшими глазами. – Ты словно уже замужем была.
– Нет, дорогой, ни за каким мужем, кроме тебя, я не была, – серьезно ответила Нелли. – А знаю потому, что достаточно на своих родителей насмотрелась, у которых всю жизнь пыль до потолка была только потому, что они не знали, чем должен заниматься хозяин, а чем хозяйка. И всю жизнь выясняли это…