Пригород - стр. 3

– Господи, ты весь замёрз, – обтирала мать его мокрые волосы своим длинным шарфом.

Джиджи смотрел на мамины сумки.

– Что ты делал там в такую погоду?

– Где мой рюкзак? – крикнул он, чуть не плача.

– Да вот же он, не кричи. – Мама достала небольшой чёрный рюкзак из-под её сумок.

– А где мой кейс? – опомнился вдруг мистер Хансон.

– В багажнике с чемоданами, – спокойно сказала мать.

– Ты уверена? Может, вернуться?

Отец всегда таскал с собой свой синий кейс, он закрывался на ключ и был таким красивым. Джиджи любил на него смотреть.

– Я видела его, когда закрывала багажник.

– Отлично, – выдохнул он, – ты же знаешь – там всё по работе. Все бумаги, договоры.

– А газету ты сегодняшнюю взяла? – вдруг опять засуетился Джиджи.

– Зачем тебе газета? – спросил отец, пытаясь следить за дорогой. – Чёрт знает что происходит, из-за этого дождя почти ничего не видно.

– Не взяла? – испытующе смотрел на мать Джиджи.

– Взяла, – сказала миссис Хансон ему на ухо заговорщицким шёпотом и тихо передала газету сыну. Мальчишка пытливо перелистывал страницы, потом быстро сложил её вдвое и засунул в рюкзак.

Может, он хочет стать журналистом, подумала миссис Хансон, куда лучше, чем гробовщиком…

Прошло чуть больше недели, как Элиот переехал в этот город.

– Я бы хотел снять вон тот дом, – указал он на небольшой особняк с аккуратно подстриженным газоном и забором возле него.

– Простите, он уже занят, – посмотрел в документы риелтор.

– Но этот баннер…

«Дом сдаётся» – длинная красная вывеска растянулась на два окна.

– Баннер никак не снимут, но дом уже сдан, семья должна заселиться со дня на день.

Элиот хотел было заглянуть в документы риелтора, удостовериться, та ли это семья и всё ли правильно он рассчитал, но этот тип с бейджем на шее, как назло, прижал бумаги к себе. Будто в них было что-то секретное. «Разве может быть что-то секретное в бумагах о сдаче домов?» – думал Элиот, не сводя взгляда с этого парня.

– А можно узнать, кто заезжает?

– О, я думаю, вы узнаете об этом совсем скоро. Здесь принято знакомиться с новыми соседями в тот же день. В том-то и прелесть таких небольших городков – все знают друг о друге всё с самого первого дня.

«В этом весь ужас таких городишек», – подумал Элиот, но промолчал.

– А они точно снимут именно этот дом?

– К сожалению, да, предоплата уже внесена.

– Очень жаль.

– Но вы можете взять дом напротив. Он почти такой же.

Элиот Ноэль взглянул на такой же дом.

– Он даже лучше, – сказал риелтор.

Этот дом был и правда лучше, у него было больше комнат, просторная кухня и такой же просторный холл. Но Элиоту было всё равно. Главное, чтобы в дом с красной лентой не заселился никто другой, кроме этой семьи.

– Хорошо, давайте его, – согласился он и вздохнул.

Он потом часто вздыхал, смотря на здешних соседей, на их жизнь, что неспешно перетекала из одного дома в другой, на их чудную беззаботность. Элиота всегда пробирала дрожь, когда он слышал их смех, в особенности детский – он скрёб по нервам, заходил под кожу, застывал в крови. Этот смех стоял неподвижным туманом, застревая в каждом предмете, нависая над пыльной землёй.

Элиот всё ходил и ходил кругами, меря шагами дом, рассекая своею нервозностью застоявшийся воздух. Ему порою казалось, будто стрелки настенных часов шли уже совсем по-другому, медленно, с бесстыжей оттяжкой, так бывает всегда, когда сильно чего-то ждёшь.