Причалы любви. Книга первая - стр. 29

– Нина… Тебя Нина звать?

– Да.

– Что там у вас? Только не торопись и не плачь. Все будет хорошо… Что там у вас?

– Ванька… упал…

– Откуда он упал?

– Ни… ниоткуда, – продолжала всхлипывать Нинка.

– Так что же с ним случилось?

– Не зна-аю…

– Сколько ему лет?

– Шесть… Он на кровати упал… и как задергается весь…

– Давно упал?

– Н-нет… Он упал, и я сразу побежала.

– Это ты хорошо сделала, – вздохнул Славик.

– Меня мамка послала.

Наконец девчушка свернула к дому с ярко освещенными окнами. Здесь их уже поджидали.

– Задохся, совсем задохся, – с отчаянием прошептала какая-то женщина, отворяя дверь.

– Где мальчик?

– А вот сюда…

Мальчик лежал на кровати. Рядом сидела мать и растерянно трогала его лоб. Увидев Славика, она поспешно вскочила и, ничего не говоря, отошла в сторону. Быстро прощупав пульс и осмотрев ребенка, Славик понял только одно: в больницу, срочно в больницу! Ни слова не говоря, он схватил мальчика и, уже пробегая мимо матери, коротко объяснил:

– Надо в больницу.

Он бежал по ночному поселку с ребенком на руках и совершенно не думал о диагнозе. Мысли были разные: «Только бы не упасть. «Скорее бы добежать». «Кто-то бежит следом». «Как далеко они живут». «Хорошо, что прохладная ночь». Но стоило ему вбежать в больницу и положить мальчика на кушетку, диагноз определился сам собой – спазмофилия. А стоило определиться диагнозу, как мальчик, словно подтверждая его, забился в судорогах и начал захлебываться пеной, которая густо потекла из его рта. Сомнений не оставалось – спазмофилия…

– Уведите мать, – распорядился Славик. – Приготовьте шприц.

Славику казалось, что действует он лихорадочно и бестолково, но сестра на следующий день говорила Анне Тихоновне:

– Ваш-то, тихоня, как рявкнет на меня. Я что не знала – вспомнила.

«Искусственное дыхание изо рта в рот… Раздражение шпателем задней стенки гортани и надгортанника для того, – вспоминает Славик строчки из учебника, – чтобы вызвать рефлекторный вздох. Внутривенное введение 3-5 мл 10-процентного раствора хлорида кальция…»

Все это Вячеслав проделывает хоть и спешно, но без суеты, невольно вспоминая напутствие отца в свой последний вечер дома: «Не суетись». Действительно, суетиться было никак нельзя и думать о выражении лица – тоже нельзя. Впрочем, он и думать об этом забыл.

Наконец все сделано. Судороги затихают, но… остается пена. Мальчик продолжает задыхаться, захлебываться ненавистной Славику пеной. Еще раз шпатель. Еще раз «изо рта в рот». Не помогло. Еще раз и… еще раз. Все, не помогает! Что можно сделать еще?

Славика начало лихорадить. Он заметался, пытаясь припомнить еще что-то, но, кажется, припоминать об этом случае было больше нечего.

– Ваня… Ванюша…

Славик закрыл глаза, чувствуя острый холодок в груди и испытывая жгучее желание самому стать Ваней… И в эту минуту он пришел к неожиданно простой и счастливой мысли: попробовать отсасывать! Он бросился к шкафчику, быстро отыскал тонкую резиновую трубку, и, склонившись над Ваней, осторожно ввел ее в гортань.

Через минуту мальчик вздохнул, и Вячеслав физически ощутил, как прошел воздух в его легкие. Потом Ваня задышал быстро и часто. Славик устало опустился на кушетку, и совершенно бессмысленная улыбка появилась на его лице. Он сидел и улыбался, и напряжение, длившееся с тех пор, как он увидел Ванюшку, медленно сходило с него…