При дворе герцогов Бургундских. История, политика, культура XV века - стр. 33

Анализ представлений бургундских историков о власти герцога позволяет сделать вывод о неоднородности политической мысли в Бургундском государстве, о наличии разных, часто противоположных, позиций по наиболее важным проблемам внутренней и внешней политики. И дело не только в противопоставлении поколений (поколения Филиппа Доброго и Шатлена, сознававших себя и владения Бургундского дома частью Франции, с одной стороны, и поколения Карла Смелого и де Ла Марша, обосновывавших автономию Бургундии – с другой), как это иногда представляется в историографии, а, скорее, в особенностях их личного опыта, позициях, занимаемых при дворе, принадлежности к той или иной политической группе бургундской элиты. Наконец, различия в концепциях хронистов определялись временем написания их сочинений. В то же время эта неоднозначность в какой-то мере отражает специфику Бургундского государства – политического образования, находящегося в вассальной зависимости от короля и императора, отстававшего в процессе оформления публично-правовой природы власти государя, но претендовавшего на суверенитет. Показательна не только позиция хронистов, не отличавшаяся четкостью, но и двойственность подхода к этому вопросу самих государей, которые стремились к обеспечению независимости своих владений и в то же время не могли отказаться от преимуществ, которые дает происхождение из французского королевского дома. Подобная неопределенность обусловила отсутствие четко выраженной официальной идеологии, а значит, и сознательной внутренней и внешней политики.

Любой двор монарха в Средние века[189] являлся не только политическим центром государства, местом, где была сосредоточена властная элита и крупная аристократия, но также и культурным центром[190]. Двор, при котором творили живописцы, поэты, музыканты и представители других искусств, определял основные тенденции развития культуры, диктовал нормы поведения, моду. Бургундский двор[191] выделялся на фоне дворов других европейских государей не только своей роскошью и богатством. Именно двор герцогов Бургундских стал местопребыванием многих из наиболее крупных и известных представителей французской культуры позднего Средневековья. В настоящей работе хотелось бы обратить внимание как раз на тех, кто составлял так называемую «бургундскую школу» не только в историографии, но и в письменной культуре в целом. При этом нас будет интересовать в первую очередь вопрос о восприятии ими герцога Филиппа Доброго, с которым связывают период наивысшего подъема (как политического, так и культурного) Бургундского государства.

«Я не знал ни одной другой сеньории или страны, которая бы при всех равных условиях и даже будучи гораздо большей по размерам, столь же изобиловала богатством – движимостью и постройками, где бы столь же расточительно тратились деньги и устраивались богатые празднества и пиршества, как в этой стране в то время, когда я там жил»[192]. Так написал в своих «Мемуарах» Филипп де Коммин о Бургундском государстве, процветавшем, по его мнению, 120 лет, из которых почти полвека приходилось на правление Филиппа Доброго (1419-1467). По мнению французского исследователя Ж. Бланшара, воспоминание о времени этого процветания и счастья является лейтмотивом произведения Коммина